Павел передвинул шашку, спросил:
— Ты что, дежурный по роте?
— Ага… — Кузьменко почему-то сконфузился.
— Интересно… — протянул Лаук. — С каких это пор у нас рядовые дежурными стали ходить?
Павел съел две шашки, спросил:
— Где пилотка?
Кузьменко еще больше сконфузился, протянул:
— Понимаешь… Меня Кравцов прихватил в общаге… Пришлось в окно прыгать, а пилотку я забыл. В следующий раз пойду — заберу.
Лаук удивленно спросил:
— Как тебя Кравцов мог прихватить, когда он оперативным в тот день был?
Кузьменко вильнул глазами, и уже нерешительно проговорил:
— Боевая готовность…
Задумчиво вертя пальцами над доской, Павел проговорил:
— Не мешай. Видишь, мы заняты. К тому же, арестованных не касается ни боевая готовность, ни что другое… Прошу меня не беспокоить в ближайшие две недели. И читайте устав на досуге, товарищ рядовой.
Вкрадчивым голосом Лаук осведомился:
— Ну что, не ясно? Закрой дверь. Свободен.
Кузьменко исчез, не закрыв дверь.
— Может, пойдем на станции? — нерешительно предложил Павел.
— Пока наказание не отменено, мы не имеем права отсюда выходить, — проворчал Лаук. — Пусть хоть что случится; хоть потоп, хоть война…
Павел отдал шашку, следующим ходом срубил три Сашкиных и оказался в дамках.