— Могу я хотя бы узнать, сколько будет длиться это мое «новое назначение»?
Бессрочно, — не задумываясь ответил тот. — Время, проведенное в архиве, обеспечит вам новый взгляд на вещи и послужит ценным жизненным уроком. И не нужно быть такой угрюмой. С вами же здесь будет Букс. А он один из наших, вы помните?
Теперь пришла очередь Букса непонимающе поднять брови. Что Саунд хотел этим сказать?
—А что касается вас, — теперь директор полностью переключил свое внимание на него, — то вам следует понять, что внутри министерства не может быть двух агентств. Мы все — один механизм, система винтиков и шестеренок, которая работает как единое целое, чтобы сохранить мир в условиях чрезвычайных обстоятельств. Вам нужно подняться над мелочными отличиями и кажущимися размолвками. И помните, что всех нас объединяет единое мировоззрение.
Мелочными отличиями? Кажущимися размолвками? Святой Юпитер, что он имел в виду?
— Вам нужно взаимодействовать с коллегами-агентами, и, особенно в свете вашей недавней дилеммы, нам может потребоваться человек, который подхватит ваше дело в случае, если с вами что-то произойдет.
Он отступил назад и внимательно оглядел их.
— Просто не верится, что мне удалось создать такое замечательное сочетание. — Директор сунул большие пальцы рук в неглубокие карманы своего жилета и удовлетворенно забарабанил пальцами по животу. — Удачи вам, агенты Букс и Браун. Хочется верить, что сегодняшний день станет началом чего-то необыкновенного. — Он развернулся и пошел прочь мимо полок с многолетней историей министерства. — Провожать меня не нужно. Я здесь хорошо ориентируюсь.
Веллингтон чувствовал себя брошенным на произвол судьбы. Так они и стояли с агентом Браун в полной тишине.
Ну, почти в полной тишине.
— Господи, до чего меня раздражает это капанье! — внезапно вырвалось у Браун. — Откуда все это льется?
До ушей Веллингтона со стороны его рабочего стола донесся удар колокола. Аналитическая машина закончила заваривать его чай.
Глава 4,
Веллингтон поднял глаза от своего письменного стола и прищурившись взглянул на сидевшую напротив него женщину. Прошла неделя. Всего одна неделя.
Сто шестьдесят восемь часов.
Десять тысяч восемьдесят минут.