— Кто она такая? — Элиза наконец допила свою пинту пива.
— Мэри Гриссом. Если хотите знать мое мнение, мисс, это самая лучшая женщина, которая когда-либо показывалась в коридорах Королевской больницы. — Широкое лицо Джосайи как-то сморщилось, и на нем показалось нечто, напоминающее симпатию — еще одно чувство, редко встречающееся в Уайтчепеле. — Даже этот негодяй Смит соглашался с этим, потому она и работала у него в его клинике. Но она что-то видела на Эшфилд-стрит. Что-то очень плохое. Она пыталась поднять шум по поводу того, что он там делает, а Смит об этом пронюхал. Теперь она нигде не может устроиться на работу — даже в Бедламе.
Буфорд громко рыгнул, после чего серьезно произнес:
— Бедная тетка — она по-прежнему околачивается вокруг больницы. Как побитый щенок, который возвращается за новой трепкой. — Он грохнул кулаком по стойке, отчего все кружки подскочили в воздух. — И это неправильно. Совершенно неправильно, черт подери. Смит наговорил всем про нее жутких вещей, и теперь она как прокаженная". Она заслуживает лучшего!
Вот с кем ей следовало бы побеседовать...
— Джентльмены, вы все заработали еще по одной. Благослови вас Господь, — сказала она, высыпая перед ними несколько монет. — А теперь прошу меня извинить, парни. Похоже, что Мэри нужно выговориться перед женщиной.
Она протолкалась к другому краю «Комбомбулы» и заказала два шерри. Зажав оба стакана в левой руке, она двинулась через толпу, пока не остановилась перед одиноким столиком, за которым сидела Мэри Гриссом. Мэри подняла на Элизу глаза, и эта впавшая в немилость медсестра и вправду показалась ей похожей на потерянного, сбитого с толку щенка.
— Так вот ты где, дорогая, — ласково сказала Элиза, ставя перед ней стакан с шерри. — Мне шепнули, что тебе это сейчас может оказаться очень кстати, — добавила она, кивнув в сторону компании санитаров.
Грязные пальцы нерешительно обхватили стакан.
— Спасибо, — прошелестела она, поднимая его к губам.
— Не беспокойся ни о чем — просто питаю слабость к женщинам, которых мужики выкинули на улицу.
Мэри встревоженно взглянула на нее.
— Вы это о чем?
Она изо всех сил старалась говорить с ист-эндским акцентом, но за неприглядной внешностью все равно чувствовалось образование. Кем бы Мэри Гриссом ни являлась в данный момент, когда-то она была совсем другой. Доктор Смит заставил ту Мэри Гриссом подчиниться себе, и теперь от нее остался только призрак женщины, когда-то помогавшей людям выздороветь.
Здесь Элизе нужно было выбрать другую тактику. Мэри была в Ист-Энде телом чужеродным. Отсутствие выпивки на ее столе подсказало Элизе, что та пришла сюда не для того, чтобы забыться. Она здесь пряталась.
Склонившись над маленьким шатким столиком, она впилась в Мэри взглядом ястреба.
— Я знаю, что этот мерзавец Смит поспособствовал тому, чтобы ты попала в черный список, и таким образом лишил тебя единственной честной работы, которую ты могла получить, работы, которая
— Но кто... — Нижняя губа Мэри предательски задрожала. Она часто заморгала, но одна слезинка все-таки сорвалась с ее ресниц; наконец она спросила: — Кто вы такая?
Элиза приготовилась ответить, но тут внимание ее привлек стук распахнувшейся двери. Она бы расхохоталась над этими двумя «представителями рабочего класса», если бы не видела их насквозь. Когда один из них указал на Мэри, Элиза заметила на его руке кольцо, не сочетавшееся с его довольно простой одеждой.
Сердце в ее груди учащенно забилось, и она взяла Мэри за руку.