— Татьяна, ради всех святых, включая Патрика, которого ты так не любишь, объясни мне сначала зачем ты принесла мне это.
— Чтобы ты почитала и поняла, с кем он связался. Он ходил на концерты этих самых групп, занимался ирландским у этой самой барышни из статьи. И поэтому пропал, понимаешь?
— Прости, опять не понимаю. Какая связь между курсами ирландского и тем, что он пропал. Не ирландцы же его похитили. Судя по статье им самим это все неинтересно, в отличие от наших студентов. Да и вряд ли наш Димочка мог заинтересовать Ирландскую Республиканскую армию.
— Рита, я знаю, — Таня опять вошла в роль и патетически приложила обе руки к сердцу, — он именно из-за этого пропал. Я как мать это чувствую, а объяснить не могу.
— А кто может?
— Риточка, милая, ну помоги, ну сделай же что-нибудь! Ну ты же всегда мне помогаешь…
Вот, приехали: «сделай что-нибудь». Разве можно придумать более дурацкую просьбу? Обычно так мужей просят в трудной ситуации. Интересно, как они, бедные, выкручиваются? Но, оказывается, ответа не требовалось, Татьяну опять «понесло». Но на этот раз словесная диарея все же несла в своем потоке хоть какую-то информацию. Я слушала, стараясь не обращать внимания на визгливые Танины интонации.
— …И ты просто не представляешь! Я чего только ни делала за эти два дня! Я всю эту несчастную Гончарную слободу обошла, везде спрашивала, где эти курсы ирландского… Ни одна зараза не знает!
— Таня, обрати внимание на дату, статья написана 2 года назад. С тех пор «ирландцы» могли перебраться в другое помещение..
— …Я в ваше МГУ звонила… на все кафедры… Мне отвечают «А-а-а, Евсеев? Давненько он к нам на лекции не захаживал, с самого начала учебного года». Ты представляешь, он оказывается, гулял все начало семестра.
— Догадываюсь. И не только этого, сердцем чую.
— Я весь его письменный стол вверх дном перевернула, искала хоть что-нибудь, записные книжки, телефоны друзей, записочки ну ни-че-го…
— Видимо, не в первый раз это делаешь, вот он и привык прятать.
— А откуда ты знаешь, что не в первый раз?!
— Догадываюсь…
— Ну так вот, все перерыла — не знаю к кому обращаться. Он мне последнее время ничего не рассказывал, он всегда был скрытный, с самого детства, я даже не знала, как его друзей зовут. А последнее время как начну спрашивать «Ты куда? Ты с кем? Ты зачем?» он только буркнет «на концерт» и все. Только Мишку Колбаскина, я видела он его домой приводил, и Сашу Стрешнева.
— А это кто такой?
— Тоже какой-то деятель. Они вместе какие-то афишки расклеивали про твоего святого Патрика. Им кто-то давал эти афишки за бесплатный проход на концерт. Я случайно подслушала…
— Про «случайно» могла бы и не уточнять…
— Рит, ну ты стерва иногда бываешь… А два дня назад, значит, он сказал, что пойдет к Колбаскину на вечеринку. Они там постоянно пиво-вино пьют, песни поют на этих самых языках. Собираются человек по десять а то и по пятнадцать и устраивают спевки, как будто мало им этих концертов. Обычно он с таких сборищ рано не возвращался. А ты знаешь, я теперь и по субботам вкалываю, выматываюсь, тут еще мать вечно пристает с расспросами «Ты где была?», да «Ты что делала?» вот я в субботу вечером легла спать, утром просыпаюсь — нет Димочки. Ну, может там перебрал, заснул, хотя он вроде меру знал. В общем, до вечера не волновалась. Конечно, звонила ему на мобильник откуда могла, а у него выключено. Дальше ты знаешь. А позвонить Колбаскину я не могу, телефона-то нет.
ebooksa