— Чтобы войти, приглашения не требуется вообще, во всяком случае для того, за кого ручается Йансей.
— Он уже здесь?
— Без Рифмача не было бы и праздника для высокорожденных. — Привратник огляделся по сторонам с видом преувеличенной секретности. — Конечно, лучшее из своего арсенала он припас на перерыв между выступлениями. Думаю, его можно найти снаружи — добавляет дымка кухонному чаду. — Он подмигнул мне, и я засмеялся.
— Благодарю, Дункан.
— Ерунда, ерунда. Быть может, еще свидимся на обратном пути.
Я направился на задворки имения по выложенной камнем тропинке через зеленый луг. До меня долетали звуки музыки, прохладный вечерний ветерок приносил знакомый аромат сон-травы. Насколько я мог судить, музыка звучала на вечеринке гостей, но благовонным дымком веяло от темнокожей фигуры, затаившейся в тени трехэтажного кирпичного особняка и ритмично бормотавшей что-то себе под нос.
Йансей передал мне свою самокрутку, не прерывая потока идеальных синкопальных рифм. Травка Рифмача, как всегда, была хороша, вязкий сорт, хотя и недостаточно крепкий, и я пустил в ночной воздух серебристую струйку.
Йансей дотянул последнюю ноту.
— Сто лет жизни, — поприветствовал его я.
— И тебе, брат. Рад, что ты смог прийти. В последнее время выглядишь немного вялым.
— Много сплю. Я пропустил твое выступление?
— Первое, сейчас выступает оркестр. Мама в недоумении. Спрашивает, почему не заходишь к нам. Я сказал, это оттого, что она не оставляет попыток найти тебе спутницу жизни.
— Ты, как всегда, проницателен, — отозвался я. — С кем я должен увидеться?
Его глаза сузились, и Рифмач взял из моей руки сигарету.
— Разве не знаешь?
— В твоем послании был только адрес.
— С самим королем шутов, братец. С герцогом Роджаром Калабброй Третьим, лордом Беконфилдом. — Йансей осклабил белые зубы, ярко блестевшие на фоне его смуглой кожи и наступающей ночи. — С Веселым Клинком.
Я тихонько присвистнул, жалея о том, что слегка опьянел от дури. Веселый Клинок — видный придворный, прославленный дуэлянт и enfant terrible.[1] Говорили, что он в хороших отношениях с кронпринцем, и еще он признавался самым грозным шпажистом после Каравольо Непревзойденного с тех пор, как последний лет тридцать назад перерезал себе вены, потеряв возлюбленного юношу во время красной лихорадки. Йансей выступал главным образом перед отпрысками мелкой знати и аристократов средней руки. Рифмач в самом деле шел в гору.
— Как ты с ним познакомился?
— Тебе известны мои таланты. Человек видел где-то мое выступление и расчистил для меня местечко возле себя. — Йансею была незнакома излишняя скромность. Он выдохнул через нос струю дыма, и серое облачко растеклось по его лицу, окутывая голову прозрачным нимбом. — Вопрос в том, почему он ищет встречи с тобой?
ebooksa