— Да, это я уловил, но откуда…
— С тех пор, как Гризамента кремировали. Предположительно. Но… он работает
Именно огню предстояло пожрать все в конце. Все дело было в огне и тайном замысле Адлера, незначительного игрока с неизвестными намерениями, принадлежавшего к громадной организации Гризамента.
— Где Гризамент? — спросил Билли.
— Мы не знаем. Сам понимаешь, Вати не может…
— Но есть вопросы поважнее, чем
— Сжигать мир? Нет. Нет. Совершенно не представляю себе его планов, но точно не такие.
Оба по-прежнему не решались объединять усилия с Гризаментом.
— Мы это выясним, — сказал Билли. — Давай разберемся, какова роль Коула во всем этом. — Он поднялся на ноги, пронзая слоистый от высвеченной пыли воздух, бросил взгляд вниз, на машины. — Что, черт возьми, там происходит?
Тату продолжал в том же духе. Его наемники бушевали и нарушали договоры, которые держались не одно десятилетие, не церемонились ни с чем в охоте за добычей, которую держали в руках и потеряли.
Нацисты Хаоса, разумеется, ни во что не ставились. Кто их теперь боялся, тонущих, вопящих, вздрюченных? Фрилансеры, ничем другим не занятые рукоголовые и прочие были счастливы испытать себя, заняв вновь открывшуюся вакансию главных страшилищ, и пикеты СМП без всякой охоты исполняли эпизодические роли в этих яростных набегах и атаках ради создания репутации. Вати, поддерживая своих соратников, исчезал из башни над Кэмденом и возвращался, исчезал и возвращался, то налаживая дело, то терпя неудачи.
— Тату вконец уже охренел, — сказала Коллингсвуд. — Что он творит? С ним кто-нибудь говорил?
— Он не желает говорить, — отозвался Бэрон, затем надул щеки и выдохнул. — Мы, черт возьми, не можем его найти.
— Он в нашем разрешении не нуждается, — заметил Варди.
Все трое были одинаково угрюмы и замкнуты.
— Ну же, — сказал Бэрон. — Я не затем принял вас на работу, чтобы вами любоваться. Высказывайтесь.
— Ясно, что Тату объявляет нам войну, — сказал Варди. — Присылая
— А Дейн с Билли присылают кого-то в мой долбаный кабинет, — добавила Коллингсвуд.
— Значит, вас вторжение в кабинет больше всего волнует? — рассердился Бэрон. — Вас, Кэт,
Коллингсвуд уставилась на него.