На улице было сумрачно и сыро. Дождя как такового почти и не было, но все те провалы, прогибы, выбоины и щербатости дворового асфальта, которые в «обычный день» почти и не отмечались взглядом пешехода, «актуализировали» свою способность превращаться в лужи и, тем самым, превратили тихий мошковский дворик, конечно, не в финский Хювянкяя, славный не только своими озерами, но и чистейшим «горным воздухом», а, скорее, в подобие мошковской Мещеры – озерного и болотного края.
Я, выйдя из подъезда, повернул не влево – к реке и тропинке, ведущей на работу, а вправо, к Садовникам, «околице Коломенского». Навстречу мне шлепали по лужам редкие прохожие. Выбрать совершенно сухой маршрут было весьма затруднительно, так что единожды черпанув туфлем или ботинком жидкости из коварной лужи, в другие лужи люди уже входили смело – дважды промокнуть невозможно. Кто спешил на работу, кто, так же как и я, сопровождал своего «четвероногого друга».
И казалось, что каждый встречный (ну, почти каждый…) мужчина пах болотом, сигаретным дымом и той специфической жидкостью, без которой, как говорят, и дождь не в радость… Так что запах «Кутузова» вливался в эти уличные запахи высоким, но гармоничным обертоном.
Бяшка не пропускал ни одного ствола дерева, ни одного угла дома или колеса стоящего автомобиля – на каждом он оставлял или обновлял свою метку, гордо скособочившись и поднимая правую заднюю лапу.
У последнего по ходу подъезда дома на лавочке сидели двое парней, разумеется, имевших вид «мокрых куриц», но, в отличие от оных, согревавшихся не бегом и квохтаньем, а содержимым стоявшей тут же, на лавочке, бутылки с какой-то отнюдь не кефирной по виду жидкостью. К ним бежал третий, весело, но и немножко обиженно голося:
– А, вона вы где спрятались да обустроились! В уголочке, как евруи какие-то…
Ему обиженно ответили:
– И ничего-то мы не прятались… Сели на виду и тебя ждем… А ты сразу обзываться!..
С неба моросило, с деревьев капало, в голове стояли картинки то ли сегодняшнего «сна», то ли вчерашней «яви». Мысли крутились вокруг нашего последнего начинания и мне, бредущему за натягивающим поводок Бяшкой, вспомнилось, как мы с Владимиром Ивановичем примерно вот в такую же непогодь, но только весеннюю, а не осеннюю, ездили в небольшой городок Емельянов, что под Тулой.
В Емельянове, под раскисшими небесами, мы с Владимиром Ивановичем нашли у заводчан автоцистерну в месяц какого-то органического слива (а это всего-то около тонны не очень качественной сажи с рентабельностью «плюс-минус 3 %»), рабочую столовую с плохо промытыми перекореженными алюминиевыми ложками, памятник бойцам Советской Армии в виде гипсовой «Катюши» на гусенечном ходу и … скоростную трассу.
На обратном пути по трассе мы, оседлав кортеж тамошнего губернатора Новодубцева, даже промчались минут 20 на скорости «далеко за 120» мимо постов ГАИ, возле которых стояли табунчики временно обездвиженных автобедолаг, прикованных к месту милицейскими жезлами. Жезлы обеспечивали проезд бывшего члена ГКЧП по вверенной ему на «кормление» губернии до границы с мошковской областью. После пересечения границы кортеж оторвался от нас и мы снова оказались в толпе «простых граждан».
Остаток пути мы вспоминали подробности нашего вчерашнего дня и никак не могли прийти к согласию – был ли он успешным? «Производственная сторона» поездки не вызывала восторга – оказалась она явно скучной и не сулила никаких перспектив.
Единственный «веселый» эпизод случился вечером. Мы зашли поужинать в новый ресторан, который открыли в Емельянове то ли «новые киргизы», то ли «новые казахи», но уж точно – не «новые русские». Зашли потому, что это было единственное действительно новое предприятие «общественного питания» в городе.
Почему оно появилось – особый вопрос. Не вдаваясь в подробности скажу только, что, «по слухам», захолустный Емельянов в последнее время стал одним из заметных центров наркотрафика из Средней Азии в Руссию. Вот и организовали дельцы этакую «точку рандеву» для «своих».
Кормили там вполне прилично и недорого – не эта составляющая «обмена веществ» человеческого организма с окружающей средой давала доход заведению. И заведение работало в соответствии с простым и понятным правилом: хочешь дури – будет тебе «дурь», а хочешь манты – получи полную тарелку.
Однако, как оказалось, и дурь бывает не только наркотической. Когда мы с Владимиром Ивановичем приняли «под горячее» по рюмке «Абсолюта», принесенного нам в стеклянном графинчике «а ля 50-е годы», я почувствовал, что мир вокруг стал чуть-чуть иным…
Я вдруг услышал музыку (а, интересно, раньше слышал и не обращал внимания, или её не было?), причем музыку знакомую. Звучала джазовая фантазия на темы «Кармен» для саксофона с оркестром Бекмамбетова. Где она звучала – у меня в голове или из ресторанных динамиков? Тогда я совершенно не задавался этим вопросом, но и сейчас не смог бы ответить на него определенно… И теперь, сидя за ресторанным столиком, я вспомнил, как слушал эту вещь в исполнении Анны Королевой и оркестра «Kremlin».
ebooksa