– О чем Указ? Какого Президента?
Дама повернулась ко мне, снова поднесла к глазам бумагу, и также четко, строгим голосом, прочла:
– «О запрещении использования в стране фонограммы звуковой записи на песенно-музыкальных культурных мероприятиях, в том числе на свадьбах и семейных торжествах».
Не знаю как, но я сумел не потерять чувства юмора и, хотя все ещё совершенно не понимал причин этой сцены абсурда, высокомерно сказал:
– Ничего мы не нарушаем! Во-первых, мы находимся в городе Емельянове, а вы оскорбляете наше национальное достоинство, искажая исконное его историческое название. А, во-вторых, у нас тут не «песенно-музыкальное мероприятие», тем более – не свадьба и не семейное торжество. Или вы подозреваете нас в гомосексуализме? Тогда так и скажите!
Мой отпор вызвал у дамы замешательство:
… Да нет… Но он (указывает пальцем на Владимира Ивановича) ведь пел под фонограмму?
– Пел! – сразу согласился я, – но пел во время делового ужина! А порядок проведения таких мероприятий регулируется другим Указом, вам, вероятно, неизвестным, с грифом «Для служебного пользования». Вы в каком звании?
Дама смутилась и ответила негромко:
Полициянын уссат ерли векили…
Я продолжал наступать:
– А по-русски?
Она произнесла почти шепотом:
– Мастер-представитель местной полиции…
Я торжествовал:
– Ну, конечно! Я просто не обратил внимания на ваш берет цвета блохи в родильной горячке … А Указ о регламенте делового ужина известен чинам не ниже полковника… Так что вам следует или извиниться перед нами за нарушение сообразного течения нашего мероприятия, или я сообщу о вашем промахе куда следует, и вы в наказание поедете охранять фисташковый лесхоз Бадхызского заповедника!
Дама нервно икнула и залепетала «Извините, граждане Емель… Емуль…». Тут испуганная гримаса исказила ее лицо и она, неловко развернувшись через правое плечо, хорошим строевым шагом пошла прочь и исчезла за занавеской.
Владимир Иванович с изумлением смотрел то на меня, то в сторону занавески. Я не стал его мучить:
– Успокойтесь, Владимир Иванович! Я просто увидел, что на бумаге у нашей «Ерли векили» нарисована гридеперливая октограмма с пятиглавым орлом цвета последнего вздоха жако!
– Ах, вот оно что! – облегченно выдохнул Владимир Иванович. – Он уже и в тульской глубинке нарисовался! Да, юркий папашка оказался, пронырливый даже… Ну, тогда, еще по одной – «на посошок» – и в гостиницу, спать «по полной программе»!
ebooksa