— А придется!
Перед глазами Сергея мелькнул увесистый кулак, в глазах вспыхнули звезды и «все кончилось».
Крышка гроба была серая — это еще возможно, но откуда свет? Сергей приподнял голову. Голова кружилась, челюсть болела. Он попробовал языком зубы: все на месте. Черномор сидел, подперев подбородок кулаком и скептически смотрел на него.
— Что, выспался?
— Н-нет… не знаю, — Сергей свесил с кресла ноги, потрогал челюсть.
— Эх, не тот я стал, — с горечью сказал командир, — вот помню, раз приложил Саньку Веселова, так он полчаса очухаться не мог.
— Это Александра Юрьевича, — обалдело спросил Сергей, — шеф-пилота училища?
— Его, родимого. Да ты не таращи глаза, почитай сорок лет как минуло. Мы тогда сами курсантами были. Да-а. Возраст, — Сайко, кряхтя, встал, — а ты — десять минут и как огурчик. Я думал, ты хоть часок отдохнешь. Сэкономишь, так сказать, жизненный ресурс. Ох-хо-хо, что же делать?
Он прошелся по кабине, остановился возле двери в грузовой отсек. Дверь они оставили открытой, чтобы не мешать циркуляции воздуха. Отсек был небольшим — всего на несколько контейнеров. Полторы тонны полезного веса. Именно для доставки небольшого количества грузов и предназначался корабль.
— А что у нас за груз? — внезапно спросил Черномор.
— Так, это… Вы же принимали.
— Ага. Не помню. Подмахнул бумажку — какая, в принципе, разница. Давай-ка, стажер, глянем, без чего это там, в колонии, никак не обойдутся.
Они прошли в отсек, Черномор оторвал «сопроводиловку» с контейнера и поднес к глазам.
— Так. Реклама какая-то. — Он откашлялся и с чувством прочитал: — «Оболонь 2000» — светлое пиво, — что за черт? — гармоничное сочетание хмелевой горечи и тонкого винного аромата придает этому пиву вкус, достойный настоящих ценителей элитных сортов. Мать честная, пиво везем! Ну-ка, посмотрим дальше. — Он подошел к другому контейнеру. — «Оболонь Оксамитовое» — темное пиво. Обладает приятным вкусом и ароматом карамельного солода. Сподобился я на старости лет — пиво развозить. Кому сказать — не поверят, — с горечью сказал Черномор, — вот из-за чего загнемся, стажер. А ты, небось, думал — какой-нибудь реактор тащим, а?
В трех остальных контейнерах тоже оказалось пиво. Оборвав все бумаги, они вернулись в кабину управления. Черномор, держа руку на отлете, зачитывал рекламу, как чтец-декламатор, делая многозначительные паузы и временами поднимая палец, будто привлекая внимание зрителей:
— Пиво светлое, изготовлено из артезианской воды…
«Тронулся старик, — подумал Сергей, — надо же, когда понял, что крышка нам — хоть бы что, а как про груз узнал, так тронулся».
— …приятная хмелевая горечь и аромат…
Сергей затравленно огляделся. Ни веревок, ни ремней — вязать спятившего командира. На глаза попался увесистый баллон огнетушителя.
— …высокая и стойкая пена придают пиву особенную свежесть и игристость! Слышишь, стажер? Игристость придают! Вот чего нам не хватало с тобой, игристости! — Черномор отшвырнул бумагу, — слушай дальше: ор-р-ригинальная рецептура обеспечивает светлый цвет с приятным янтарным оттенком и великолепный, — он поцеловал кончики пальцев, — солодовый хмельной вкус!!! Пиво «Оболонь Экстра» обладает крепостью не менее четырех с половиной процентов!