Вальтер предупреждал, что это сложная задача: Торнтон всегда расставался с девушками без малейших сожалений, будучи безоглядно влюбленным в свою работу. Для неё сложность заключалась в другом. Беатрис ненавидела его за то, что он сотворил, и это ощутимо мешало. Это изменилось во время вчерашнего разговора, когда она увидела и почувствовала его искренние сожаления и усталость. Сэт перестал быть для неё гением зла, объектом работы, и стал мужчиной, рядом с которым ей пришлось задержаться в силу обстоятельств.
То, что произошло вчера, было похоже на сумасшествие. Гостиная в номере, душ, постель… После этого они отключились в объятиях друг друга, и хотя где-то на периферии сознания мелькала мысль, что надо бы снова дойти до ванной, Беатрис просто заснула, обнимая его. Ещё пару дней назад её даже мысли не посещали о том, чтобы устроить с ним откровенный и жаркий секс. Она рассчитывала всего лишь покувыркаться в рабочем формате, не более.
Беатрис представила его читающим лекции студентам. Деловой костюм, отутюженная рубашка, очки. Интересно, студентки на него западали? Почти наверняка.
Ей почему-то стало смешно, и Беатрис закусила губу, чтобы не рассмеяться и не разбудить его. Вот тебе и ботаник. Она осторожно повернулась в постели, коленом уперлась ему в пах и весьма явно ощутила утренний стояк. Одной рукой дотянулась до резинки, оставленной на тумбочке, стянула волосы в хвост, и осторожно сползла вниз, уходя из-под его руки. Сэт что-то пробормотал, переворачиваясь на спину, но не проснулся.
— Умница, — фыркнула Беатрис и нырнула под одеяло с головой, приподнимая его. Губами обхватила его полувозбужденный член, втягивая в себя. Интересно, ему кто-нибудь таким образом уже желал доброго утра?
Сэт проснулся гораздо быстрее, чем по будильнику. Услышать собственное имя после первого стона было приятно, хотя Беатрис ни на что такое и не рассчитывала. Он непроизвольно потянулся рукой к её волосам, но удержался. Перехватив его взгляд, она поняла, что первоначальный план полетел псу под хвост. Внутри все сладко сжималось, стоило ей представить и вспомнить ощущение его внутри.
— Иди ко мне, — хрипло попросил он, и Беатрис подчинилась. Медленно подтянулась повыше и приподнялась — перед тем как неторопливо опуститься на него, по-прежнему не разрывая контакта глаз. Это было настолько охренительно, что Беатрис с трудом удержалась, чтобы не кончить от этих ощущений.
Сэт положил руки ей на бедра, и она подалась наверх, и снова вниз, насаживаясь на него. Желание в его глазах заводило неимоверно, возбуждало просто до одури. С чего бы? Думать не получалось, каждое движение отдавалось сладким спазмом внутри. Она снова утратила ощущение реальности после взаимного оргазма, лежа на нем сверху и по-прежнему ощущая его в себе.
Спустя какое-то время Сэт перекатился на бок, увлекая её за собой, целуя шею и грудь. Это получилось очень нежно.
— Я все еще сплю? — весело поинтересовался он.
— Какие у тебя интересные сны. Они всегда такими были?
Все, что произошло в последние двадцать четыре часа и впрямь казалось сказкой. Тем неприятнее было думать о том, что ей предстоит сделать дальше.
— Разные, — смущенно пробормотал Сэт и с улыбкой добавил. — Но такой яркий, пожалуй, впервые.
Беатрис подумала о его умении смущаться по поводу и без повода. Она всегда предпочитала смелых, сильных и уверенных в себе мужчин. Все эти качества у Торнтона если и наблюдались, то где-то очень глубоко, в спящем состоянии. Теперь это не раздражало, если не сказать больше. Беатрис находила, что ему идет.
Они по очереди приняли душ, чтобы не устроить очередной марафон, и заказали завтрак в номер. Сэт выглядел свежим и отдохнувшим, а ещё безумно довольным. Приятно было осознавать, что во многом благодаря ей.
— Как ты познакомился с Сильвеном? — табу на воспоминания о нем пошло трещинами. За последнее время Беатрис нарушила слишком много данных себе обещаний. Одним больше, одним меньше. Она даже не отдавала себе отчета, как сильно скучает по нему, предпочитая трансформировать тоску в злобу, а любовь в ненависть. Помогало сомнительно, но как-то она обходилась без него все это время. Прошлая ночь и это утро спровоцировали воспоминания. Воспоминания о тех днях, когда каждый начинался именно так.
— Он встретил меня в Нью-Йорке, после побега. Мелани назвала его своим другом, и я ей поверил. Они обнаружили, что постепенно теряют свои силы и попросили обратить процесс. Над этим я и работал до сих пор.
Значит, эта загадочная Мелани выжила. Беатрис зацепилась за это его «они». Он подразумевал, что они были вместе? Разум подсказывал, что лучше промолчать и оставить эту тему, но когда она слушалась разума. Особенно в том, что касалось Сильвена.
— Другом? — как можно более безразлично поинтересовалась она. — Хочешь сказать, они работали вместе?
— Человеком, которому она могла доверять, — нахмурился Сэт, будто подбирая слова. — Но он создавал впечатление опасного хищника, который хочет меня съесть.