— Он был тоже недоволен тем, что ты сотворил?
Это немного не вязалось с теорией про причастность Дариана ко всей этой истории, но по крайней мере, Сэт не сказал, что Сильвен и Мелани были парой.
— Они знали правду, поэтому упреков я от них не слышал. С Сильвеном мы общались лишь дважды. Мелани вроде как была старшей.
Значит, Дариан так или иначе с этим связан. Неизвестно почему, эта Мелани вызывала в ней раздражение. Влюбиться в измененную не трудно, а вот что потом с этим чувством делать… Она вспомнила слова Сэта о том, что у него был серьёзный соперник и что вряд ли он выдержал бы такую конкуренцию. Говорил ли он о Сильвене?.. Перестать об этом думать Беатрис не могла. Ревность — самое глупое чувство, которое можно себе представить. У Сильвена были женщины и до, и после неё, и во время. Так что с той Мелани, всего лишь одна из многих. Успокоив себя этой мыслью, Беатрис заметно повеселела.
— Куда хочешь пойти? — спросила она, допивая свой кофе.
Сэт тоже обрадовался тому, что они сменили тему.
— Хочу провести весь день с тобой. Неважно где.
Беатрис улыбнулась. Это было сказано искренне и тепло. Приятно слышать такое, и к работе это не имеет никакого отношения.
— Попробую это устроить. Только для тебя.
— 16 —
В свое время Джеймс провел немало времени в непосредственном общении с измененными, чтобы усвоить два основных правила. Первое: измененный — не человек, и никогда уже им не станет. Даже если вернется к человеческому образу жизни, что и произошло после эпидемии чумы с теми, кому удалось выжить. И второе: слабость они чувствуют интуитивно. Так же, как и силу.
Чем младше измененный, тем больше он кичится своими способностями и тем больше у него шансов угодить в неприятную историю, а если быть точным, в базу данных Ордена. Для молодняка это чаще всего заканчивалось летальным исходом. Для тех, кто постарше не существовало преград и препятствий. Джеймс достаточно проработал в полях, чтобы научиться общаться с этими тварями.
Интуиция и годы работы детективом сделали свое дело, когда он зацепился за имя Ронни Халишера. Он находился в больнице Эдмонтона, куда его привело приключение-похищение Сэта Торнтона. А так же некая Беатрис Воронова, что открылось уже в личной беседе. Стивенс сделал себе пометку проверить девчонку и не прогадал.
Русская, в конце восемнадцатого века, была схвачена в Зальцбурге. Вся информация о ней, равно как и её настоящее имя — Мария Беатрис Ароньева-Воронова, была получена от её мужа, который и руководил захватом. По информации из архива, леди засветилась в Ордене всего один раз, и загадочным образом выжила. Спустя пару дней отделение Зальцбурга было разрушено до камня, и это напомнило Джеймсу события не столь отдаленные в Сиэтле. Информация о ней сохранились, потому что в ночь после захвата Беатрис был произведен обмен данными с филиалом Вены. Все штатные сотрудники, включая Дмитрия Воронова, были убиты.
Джеймс понятия не имел, почему в мыслях все время возвращается к этой истории, и сделал себе пометку подробнее разобраться потом. Когда вытащит Хилари. Разговориться с Ронни-Барти-Хью помогло тщательное изучение его дела, и внимательность к деталям. Разумеется, тот его не помнил, потому что они никогда не встречались, но после конкретики, упомянутой Джеймсом несколько раз, начал «вспоминать».
В мире остались считанные единицы выживших, и общаться со «своими» было вдвойне приятно. В отличие от былых времен, измененные не упускали случая держаться вместе. Джеймс упомянул, что ищет работу, и Халишер дал ему координаты некоего Рэйвена. Заодно снабдил своими рекомендациями по телефону, а Рэйвена краткой характеристикой: «Он реально крут, парень. Я тоже подтянусь, только подлатают немного».
Здоровье Ронни-Барти-Хью не интересовало Джеймса, но благодаря своей узколобости тот действительно оказался полезен. После рекомендаций Халишера Рэйвен согласился встретиться с ним и адекватно отнесся к его истории о том, что он хочет работать «со своими». Чутье подсказывало, что ниточка бывшего профессора, по совместительству ученого из Корпорации Зла, приведет его к Хилари. Дело оставалось за малым: отключить режим личного и действовать по обстоятельствам.
Рэйвен работал в России, а если быть точным, «пас» Торнтона и Беатрис до особых распоряжений свыше. Это «свыше» как раз и являлось искомой неизвестной уравнения, которое Джеймсу предстояло решить.
— Сейчас у нас скучно, — сообщил Рэйвен, пристально глядя на него. — Но не обещаю, что так будет всегда.
— Надеюсь, что не будет, — ответил Джеймс, — сидеть на месте умею, но не люблю.