Горизонты ада

Присцилла вопросительно посмотрела на меня, я кивнул. Она закрыла рот ладонью.

— Бретон Фурст дежурил в «Скайлайте» в ночь убийства Ник. Я посчитал, ему есть что рассказать. Поехал к нему домой, чтобы расспросить его. Прежде чем успел…

Присцилла опустилась на пол и взяла меня за руки, а я кратко рассказал ей о пережитом кошмаре. Она сидела молча, опустив голову. Когда я закончил, она подняла глаза, полные слез:

— Мне очень жаль, Ал…

— Перестань, — улыбнулся я. — Откуда ты могла знать?

— Но я должна была догадаться, что что-то случилось. Я решила, что ты просто меня кинул — подумал, как обычно бывает, что от меня одни неприятности. Господи, как же это, наверное, было ужасно! Тебя избили двое моих друзей… И тут я появляюсь, и… — Она встала. Я поразился, насколько близко к сердцу она все приняла. — Я пойду, а ты выздоравливай, тебе нужен покой…

— Нет, — быстро возразил я, удерживая ее за руку. — Я хочу, чтобы ты осталась.

Она посмотрела мне в глаза, затем произнесла голосом мягче бархата:

— На ночь?

Мое сердце едва не выскочило из груди, но я был не в форме для сексуальных развлечений — ни физически, ни морально.

— Ну, хотя бы на пару часов, — пробормотал я.

Присцилла села на диван, наклонилась и мягко прижалась губами к моим губам.

— Ладно, — вздохнула она, — останусь. Ненадолго. А там посмотрим, как пойдут дела.

— Разумно, — согласился я, затем так же мягко вернул ей поцелуй.

17

В понедельник я чувствовал себя значительно лучше, чем ожидал. Большинство синяков побледнели, и, хотя ныло все тело, вполне можно было терпеть. Легкая зарядка, сытный завтрак, прогулка вокруг квартала быстрым шагом — и к одиннадцати я уже был готов вступить в противоборство хоть с самим Господом. Поскольку до Всевышнего было далековато, я сел в автобус, едущий в направлении Дворца: пришло время повидаться с Кардиналом.

Мне повезло: в его расписании оказалось «окно», и секретарша записала меня на прием на два часа дня. Я прошелся по холлам, где все говорили о Бретоне Фурсте, но практически никто не знал о моем участии в жутком событии. Я интересовался, были ли у Фурста близкие друзья среди гвардейцев, служащих во Дворце, — хотелось узнать о нем побольше, — но никто из тех, с кем довелось поговорить, не знал его лично. Майк, который как раз обедал, сказал, что Джерри и Фурст приятельствовали, но Джерри был на больничном. Майк пообещал попросить его позвонить мне, когда Джерри выйдет на работу.

Когда подошло время приема у Кардинала, я поднялся в его офис, откуда меня провели по коридору к двери, ведущей в его личный спортивный зал. Я приоткрыл дверь: Кардинал занимался один — трусил по беговой дорожке голышом.

— Входи, — произнес он полным дружелюбия тоном.

Переступив порог, я закрыл за собой дверь, откашлялся и отвел глаза.