Арканум

Он повернул голову и увидел маленькую пожилую женщину с волосами, забранными в тугой пучок. Она стояла в дверях, протянув руки.

— Слава Богу…

Внезапно ее лицо трансформировалось в лицо Дариана Демаркуса.

— Нет! — зарычал Гудини. Выхватил пистолет с ручкой из слоновой кости и выстрелил три раза.

Выстрелы гулким эхом прокатились по стенам похожего на пещеру подвала, и наступила гробовая тишина. Гудини вытер дрожащей рукой со лба пот. Дым рассеялся, и… возникла мадам Роуз. Она пошатывалась, как пьяная. Сделала два шага вперед, попыталась что-то сказать, но вместо слов с губ брызнула кровь, закапала на черное платье. Пистолет выпал из руки Гудини.

— М-м-мадам!

Мадам Роуз с удивлением посмотрела на него. Вдруг ее колени подогнулись, и она упала, сильно стукнувшись головой о бетонный пол.

— Боже! — Гудини рухнул на колени рядом с ней и поднял хрупкое тело.

— Мадам Роуз!

Она смотрела на него остановившимся взглядом.

Услышав пистолетные выстрелы, Дойл и Пол Кейлеб поспешили на кухню. За ними последовали мужчина в костюме Санта-Клауса и Тайсон.

Большинство гостей не сомневались, что выстрелы и последовавшие за ними крики — это очередная шутка, задуманная хозяевами на Хэллоуин. Эбигейл подняла голову от щебечущей Изабеллы и с тревогой осознала, что не видит Дойла.

Гости продолжали болтать и веселиться, но в воздухе ощущалась зловещая напряженность. Присматриваясь к людям, Эбигейл заметила шейха, вскочила со стула и побежала в противоположный коридор. Врезалась в мужчину в костюме гориллы, расплескав его джин с тоником. Бросилась к лестнице, коснулась рукой перил и увидела демона. Он торопился наверх. К ней.

Эбигейл вскрикнула, и в этот момент ее сзади схватили крепкие руки. Потащили к двери и выпихнули в ночь.

Дойл спустился в винный погреб вместе с Полом Кейлебом и человеком в костюме Санта-Клауса.

Гудини стоял на коленях, держа на руках мертвую мадам Роуз, Эрику Демаркус. На руках кровь. Он поднял на друга безумные глаза.

— Дойл! Что я наделал!

Скатившийся вниз по лестнице Барнабас Тайсон остановился и громко, по-женски вскрикнул:

— Боже Милостивый! — Он опустился на колени рядом с Гудини, сжал безжизненную руку мадам Роуз и заплакал.

Единственное, что мог сделать сейчас Дойл, — это помочь Гудини подняться.