Мари остановилась. Прислушалась. Некоторое время она слышала лишь собственное дыхание. Наконец тишину расколол отдаленный вопль.
Они быстро двинулись вперед. Через пару минут узкий проход разветвился на три направления.
— Идем в средний, — сказала Мари. — Я вижу там впереди свет.
— А что с Гудини и Дойлом? — спросил Лавкрафт. — Ведь если Эбигейл попала в…
Его прервал омерзительный визг. Это означало, что демоны очень близко. Очевидно, впереди, но не исключено, что и сзади. Проведя рукой по стене, Лавкрафт попал на что-то скользкое и сырое. Он побледнел. На него смотрели невидящие глаза мертвой женщины. Ее седые волосы были забраны в пучок, а лицо покрывала отвратительная слизь.
Вскоре выяснилось, что мертвецы повсюду, справа и слева. Они стояли вдоль стен в несколько рядов. От большинства остались только скелеты, однако сохранились волосы и ногти. Судя по одежде — а она тоже истлевшая, но сохранилась, — это были квакеры[27]. Девушек можно было распознать по платкам, завязанным под костлявыми подбородками.
Мари остановилась так внезапно, что Лавкрафт ткнулся в нее плечом.
— Вот, — указала она на черные двери в конце коридора.
— Храм, — прошептал он.
В этот момент они услышали испуганный голос Эбигейл: «Нет… нет… нет…», и с Лавкрафтом произошла удивительная метаморфоза. Его покинул страх. Сполз, как змеиная кожа. Появилась невероятная решимость непременно вызволить Эбигейл из лап монстров. Он отодвинул Мари и ринулся в проход. Из-за черной двери в центре раздавались нечеловеческие вопли и визги. Лавкрафт вскрикнул и, оскалив зубы, саданул плечом в дверь. Она со скрипом отворилась. За дверью был ад.
Храм представлял собой пародию на христианские соборы. Все точно так же, как у католиков. Трансепт и неф, квадратная молельня, скамьи, способные вместить две сотни прихожан. Два прохода. Сводчатый потолок. Массивные колонны украшены готической резьбой, изображающей различные непотребства. Скульптуры героев Библии заменены демонами, отвратительной помесью людей и животных, с хищными клыками и хвостами, из которых торчали мерзкие шипы. Пропитанный кровью пол блестел, отражая свет десятков свечей в черных канделябрах. В воздухе стоял тяжелый запах — смесь перенасыщенного аромата тысяч черных роз с вонью, какую распространяли гниющие останки животных, повешенные на перевернутый вверх ногами крест у алтаря.
Одиннадцать монстрообразных демонов, закутанных в подобие монашеских одеяний с капюшонами, затаскивали Эбигейл на алтарь. Костюм Красной Шапочки был почти разодран. Она брыкалась, пыталась вырваться, но ее уже водрузили сверху на смердящие внутренности животных. В воздух взлетели блестящие стальные серпы.
— Оставьте ее!
Сжимая в руке факел, Лавкрафт кинулся вперед. Трое демонов повернулись к нему, сверкая рубиновыми глазами. Он подступал, размахивая факелом. Демоны, теперь их было уже четверо, отчаянно забулькали. Несколько серпов вонзились в скамью рядом с рукой Лавкрафта. Он ударил факелом по затылку одного из чудищ. Огонь немедленно перекинулся еще на нескольких, и вскоре храм превратился в то, чем ему и надлежало быть. В преисподнюю.
Получив сильный удар сзади, Лавкрафт повалился на пол. Факел вылетел из рук. Демоны с отчаянным визгом ринулись на добычу, но, услышав зловещий шум, были вынуждены остановиться.
В проходе между рядами, широко расставив ноги и содрогаясь всем телом, стояла Мари. Из ее рта струился белый дым. Обратив лицо к потолку, она произносила заклинания.
Двери сатанинского храма треснули, и в образовавшиеся проемы хлынули мертвецы. Выставив вперед костлявые руки, раскрыв в беззвучном крике рты, качая головами, они двинулись вперед. Среди них были дети в истлевших воскресных костюмчиках. Матери прижимали к груди младенцев.
Мари застыла в позе дирижера симфонического оркестра, выпуская изо рта клубы дыма. Демоны бросились на вторгнувшихся зомби. В воздух полетели отрубленные головы и руки. Но мертвецы все прибывали. Некоторые ползли по полу — у них не было ног, — хватая демонов за одеяния, разгрызая зубами ноги. Демоны продолжали рубить направо и налево. Сидя на полу, Лавкрафт наблюдал, как мать с ребенком превратилась в облако пыли. Следом обезглавили седовласого пилигрима, затем девицу в подвенечном платье. Но мертвецы наступали.
— Говард… — раздалось сзади.
Лавкрафт оглянулся. Эбигейл махала ему, стоя у боковой двери. Он с трудом поднялся, поправил на спине ранец с «Книгой Еноха».