Арканум

— Доброе утро, детектив.

— Доброе утро, мистер Кейлеб, сэр.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет, сэр. Все время сидит вот так.

Кейлеб внимательно посмотрел на Гудини.

— Пожалуйста, оставьте нас одних.

Маллин протянул ему свой пистолет. Кейлеб усмехнулся.

— Я думаю, это не понадобится.

— Хорошо, сэр. Я буду неподалеку. — И Маллин вышел.

Кейлеб придвинул стул к двери камеры и сел. Гудини поднял голову, сжал кулаки и положил на них подбородок.

— Гарри, — мягко произнес Кейлеб, — может, вы расскажете мне, что произошло?

— Что?

Гудини закрыл глаза.

— Гарри меня никто не называет, даже жена. — Он потер переносицу, провел ладонью по своим жестким волосам. Наручники звякнули. Гудини прислонился к стене и уставился в пространство.

— Понимаю. — Кейлеб прикусил губу. — Но боюсь, что сегодня ночью, когда вы убили эту женщину, Король Наручников перестал существовать. А вместе с ним и ваша слава. Для меня вы подозреваемый в совершении преступления, очень тяжкого. И если я захочу, то буду звать вас Гарри, потому что вы — никто. Просто очередной Том, Дик или Гарри. Это реальность, в которой мы оказались. Ничего хорошего впереди не грядет. О том, чтобы спасти вашу репутацию, и речи быть не может. Давайте думать вместе, как сохранить вам жизнь. — Кейлеб откинулся на спинку стула. — Вот так обстоят дела.

Гудини вскинул красные измученные глаза и посмотрел на Кейлеба.

— Я знаю, что это убийство не просто месть, — произнес прокурор. — Мне также известно, что в нем замешаны не вы один. Да, Гарри, я на этой работе человек новый, но отнюдь не наивный.

Гудини отвернулся.

— Мой друг, признайтесь, что существует заговор. Да, ужасный заговор. Мадам Роуз о нем знала, поэтому ее убили. По городу распространяется раковая опухоль оккультизма, и в результате ритуальных убийств проливается невинная кровь. А преступники, похоже, имеют влиятельных друзей. Я не сомневаюсь, что вы один из заговорщиков. — Кейлеб сделал многозначительную паузу. — Городские органы правопорядка слишком долго не обращали внимания на падение нравов, на моральное разложение некоторых власть предержащих. Теперь с этим будет покончено.

Гудини на эти слова никак не отреагировал.