– Да чего тебе эти мопеды? – не понял Матвей. – Кто на них поедет? Эта мелюзга? Да они через сто метров заглохнут. Плюнь!
– Я те плюну, – замахнулся на брата Егор. – Сегодня ты плюнешь, а завтра на тебя плюнут. Мотопарад только через меня. Котенкина отец позвал, за остальных я отвечаю. Чтобы никто вперед не лез. Понятно?
Да ладно, Егор, – обиделся Матвей. – Батя только и сказал, чтобы ты список составил.
– Вот я и составляю… список, – буркнул Егор. – Не нравится, будешь флажком махать, а не на газ давить. Бинокль он захотел… Ты еще отнять его сумей! Семка!
– Чо? – вскинулся Семен.
– Беги за Мажугами. Да не догоняй, а проследи. А потом выйди навстречу, посмотри, что да зачем несут. Да кинь пару вопросов. Понял? А ты, Матюха, будь здесь, да смотри. И не ной насчет бинокля. Правильно себя поставишь, тебе этот бинокль бантиком перевяжут и подарят. Понял?
18
Конечно, было бы неплохо летать как птица, но если уж и выделяться, то не таким образом. Главное, не прожить жизнь зря. Так говорила Генке мама, и так он думал сам. Мама, говорила, что «не зря», это значит с пользой. Чтобы люди тебя запомнили. Правда, что такое польза, Генка до сего дня понимал смутно, но вдруг эта польза явилась ему со всей очевидностью. Он будет как Котенкин. Станет чинить чайники, утюги, микроволновки. И все будут говорить, что Геннадий Михайлович Малинин – мастер на все руки. Все может сделать. А что не может, починит его приятель Кубик! Или о Кубике лучше не заикаться? Но тогда нечестно может получиться? Чинить будет Кубик, а слава достанется Генке?
– Добрые дела следует делать тайно, – прошептал Котенкин, когда вся компания подобралась к дому участкового. – Я даже где-то читал, что если много болтать, какое ты сделал доброе дело, оно как бы становится и не совсем добрым.
Глеб Глебыч Чумак, который не слышал этого шепота, как раз вытаскивал из машины сумки с продуктами и пытался закрыть дверь машины ударом ноги. Дверь упорно не закрывалась, поэтому участковый бил все сильнее и ругался на старый автомобиль разными словами, из которых Генка понял только одну фразу:
– Когда же ты развалишься!
– А я не спешу пока, – подала голос от калитки мама Глеба Глебовича, назвать которую старушкой не поворачивался язык, потому как ростом она была под два метра, и голос ее напоминал приглушенные раскаты грома.
– Да я про машину, мам, – сразу как-то съежился грозный Глеб Глебович. – Нет, ну разве это работа? Сегодня пятница. Половина поселка с обеда уже дома. Завтра суббота. У всех выходной, кроме меня. Понятно, что Коля Иванович при деле, но он помешался на этом своем мотопараде, а я почему должен страдать?
– Масло растительное купил? – строго спросила мать участкового.
– Купил-купил, – к удивлению Генки вовсе превратился в послушного сына Глеб Глебович.
– А к Аньке Малининой ходил?
– Ходил, – вздохнул участковый. – Только поздно уже к ней ходить. Она на Сашку-экскаваторщика глаз положила.
– А как у него фамилия? – поинтересовалась мать.
– Демидов.
– Красивая фамилия, – задумалась мать участкового, принимая у него сумки. – Может быть, тебе надо было на ее фамилию согласиться? Стал бы Малининым? Может, она не захотела чумичкой становиться?
ebooksa