— Можно вывести эту дрянь из его организма? — спросил Санек, держа железной хваткой вырывающегося пса.
Урос телепатически заверил, что в считаные минуты поставит меня на ноги. И не солгал.
Как только последний щуп полиморфа отцепился от слизистой моего немаленького носа, Санек насел, как гестаповец. И я продемонстрировал, насколько хорошо умею сотрудничать со следствием.
Я честно поведал о нашем импровизированном спектакле в библиотеке моей матери и о том, как заподозрил, что Насяев подставил коллегу. Как подтвердил свои подозрения, порасспросив Евстафьева в космопорту.
Санек сосредоточенно тер пальцами виски. Урос попытался забраться обратно в пасть собаки, но фокс взвизгнул и забился в угол. Полиморф Уроса выдвинул длинные паучьи ноги, догнал пса и втянулся ему в ухо.
— Муравьев стрелял ниже, — пояснил я Саньку, оторвавшись от зрелища в момент присмиревшего Экзи. — След от первой пули должен быть не в голове, а в теле Раранны.
— Наши анатомы не нашли второго отверстия, — парировал он. — И второй пули при осмотре кабинета Насяева не нашли.
— Пусть осмотрят еще раз, только ищут не выше полуметра над уровнем пола. Если Муравьев сказал правду и размеры кабинета приблизительно такие же, как у нашей библиотеки, пуля вошла в стену где-нибудь на уровне сиденья стула или чуть ниже.
Санек взял со стола какую-то папку, бросил ее мне и жестом разрешил ознакомиться. А сам набрал номер на мобильном и выслал группу на квартиру Насяева.
Я открыл папку. В ней были фотографии тела саломарца: пулевое отверстие в голове, рваная рана от моего перочинного ножа на горле. Результаты вскрытия меня не удивили. Никакого следа от пули в теле.
Санек закончил разговор, обернулся ко мне и покачал головой:
— Не получается, Шатов. Сами видите, нет раневого канала, нет пули. Она могла пройти насквозь, но не бесследно. Наши эксперты ничего не нашли.
— Скорее всего, нашли, но не поняли, что это оно, — не уступал я.
Понимая, что слова нужно подкрепить фактами, я вынул из кармана мамину карту с фотографиями, включил ноутбук и запустил просмотр, отыскивая то, что мне нужно.
— Откуда у вас это? — строго спросил Санек.
— Мы с дядей нашли тело, — напомнил я, — считате, я не додумался сделать снимки? — И добавил: — И нет, я не собирался их обнародовать. Я же не совсем чудовище. Во всяком случае, не из тех, кто печатает фото изуродованных трупов.
Я быстро листал кадры и, внутренне торжествуя, ткнул пальцем в фотографию консульского туловища. Под брюхом было заметно небольшое, почти заросшее отверстие.
— Ваши эксперты наверняка не поняли, что это след от пули. Рана сквозная — пуля прошла через тело Раранны, как сквозь масло. И консул был жив еще достаточно долгое время, чтобы рана начала зарастать.
— Вы можете это доказать? — Санек впился в фотографию взглядом.
— Профессор Муравьев, думаю, поможет доказать с точки зрения академической науки. Господин Урос может подтвердить. Но и я могу, — торжествующе ответил я. — Для этого и принес туфли. Видите, царапины от асфальта.