— Тогда космическое тело должно как-то себя проявить. Но оно вращается совершенно спокойно и штатно, как и всякий другой естественный спутник.
— Хорошо, я тебя понял.
— Если у тебя будет что-то новое, звони! — И в трубке раздались короткие гудки.
Авачинская сопка под ногами вдруг неприятно загудела, явно выражая неудовольствие забравшимся на нее вулканологам.
— И что ты на это скажешь? — спросил Якушев у Дмитрия Аксенова.
— Не нравится мне все это. Сопку Красную помнишь?
Красной Сопкой был назван небольшой потухший вулкан, прозванный так за огромное количество брусники и малины, произраставшей на ее склонах. Нередко на сопку заявлялись медведи, чтобы полакомиться спелой и сочной малиной, поэтому исследователи без особой нужды туда не ходили.
— И что?
— Она ведь тоже загудела.
— С чего это вдруг? — удивился Якушев. — Она ведь никак не связана с действующими вулканами. Даже природа их образования совершенно другая.
— Все это так… А сопку Крутую не забыл?
— Как забыть, в кратере озеро большое, в прошлом году мы там с тобой золотистых карасей ловили!
— Верно… Теперь не половишь, озеро нагрелось, а вся рыба в нем сварилась. Когда я проезжал мимо, там фумаролы пыхтели, струю воды метров на тридцать выбрасывали.
— Фумарол там не должно быть.
— Не должно… К чему я это говорю? Надо уходить отсюда, у меня такое ощущение, что должно случиться что-то страшное. И чем раньше мы отсюда свалим, тем будет лучше.
— Послушай, если сейчас начнется извержение, так мы можем собрать такой интересный материал, что все просто ахнут! А какие снимки получатся!
Было жарко, и Дмитрий отчетливо осознавал, что дело тут не только в погоде, от вулкана исходило тепло, как от огнедышащей печки. Палатка, стоявшая рядом, рассерженно трепыхала пологом, в нее не зайти, духота такая, что спирало дыхание. От жары не было никакого спасения. Окружающая природа выглядела измученной надвигающейся жарой и была не в силах стряхнуть с себя сонливость. Деревья пожухли и почернели, трава в темных опалинах, мох прибит к земле горячим пеплом. В низинах собиралась затхлая позеленевшая вода. Горы казались живыми, и со склонов то и дело сходила каменистая россыпь.
— Не знаю, как ты, но я поеду.
— Ладно, уговорил, еду с тобой.
Над котелком, подвешенным над небольшим костром, колдовала Анфиса, помешивая варево длинной деревянной поварешкой. Она была хороша, настоящая камчатская нимфа! Ладную крепкую фигуру не могли испортить ни просторная брезентовая куртка, ни грубоватые туристические ботинки на толстой подошве.