– А почему вы его тогда не упокоили?
– Мне тогда двенадцати не исполнилось. Зато на следующий год я за него всерьез взялся, – сказал мистер Линден не без самодовольства.
– Но теперь вы его упокоили крепко-накрепко?
– Сомневаюсь. Поплавает, лягушек попугает, а года через три вновь объявится. Его никак не избыть.
– Зато мои призраки уходили насовсем, – поделилась профессиональным опытом Агнесс.
– Потому что твои призраки относятся к другой категории. То были духи, которых что-то удерживало на земле, или те, чьи тела не были преданы христианскому погребению. Между прочим, если я отслужу по ним панихиду, они тоже уберутся с глаз долой, – заметил дядюшка.
Ох уж этот здоровый дух соперничества, подумалось Агнесс. Наверное, со стороны они похожи на двух учителей, обсуждающих достоинства и недостатки разных школьных наказаний.
– Но есть и другие призраки – те, кто скончался во гневе, те, кого к земле приковали кандалы греха, или те, кто не может смириться со своей смертью и мстит живым. Но с ними можно совладать. Например, отхлестав их плетью, покуда не явят свое обличье или не обратятся в животное – в коня, в волка, даже в ворона. Или зажечь свечи и долго читать молитвы, но для этого обычно требуется несколько сильных экзорцистов. Или обхитрить их…
– Обхитрить? – навострила уши Агнесс.
Она вынуждена была признать, что с таким тяжелым кнутом ей не совладать. Скорее уж глаз себе выхлестнет. Но вот одурачить кого-нибудь – это уже другой разговор. Это ей по плечу.
– Обманом уговорить их проникнуть в сосуд, а после закупорить его и выбросить в воду. Сгодится и кувшин, и табакерка, и даже сапог. Или задать им бесконечное задание – плести веревки из песка, носить воду в решете, подсчитывать травинки на лугу. Главное, не считать противника глупее себя. Траву можно скосить, песок – расплавить, решето – выстелить шкурой.
Агнесс слушала внимательно.
– Помимо привидений есть немало других созданий, – дополнила она, вспоминая тварь в воде.
– Есть.
– И не все они столь уж безобидны.
– Не все. Среди них попадаются такие, что, кажется, глубины ада извергли их на землю, устрашившись их мерзости. Среди них… такие попадаются… что…
Прерывисто дыша, он смотрел прямо перед собой, но какие картины пред ним представали? Что за шип вонзался в его память, когда он говорил о чудовищах? Быть может, все это как-то связано с Третьей дорогой? Про нее Агнесс опасалась ему напоминать. Но как же тогда переключить его внимание, чтобы исчез сухой блеск из глаз и морщина над губой не проступала, как трещины на лицах каменных ангелов?
И Агнесс догадалась.
Ну и тугодумка! Зачем так долго ломать голову? Ответ лежит на поверхности.
Что приносит ему наибольшее удовольствие? Конечно, охота на чудовищ. Когда еще он выглядел таким счастливым? И, в отличие от всех остальных, это удовольствие даже не греховно. Цель его – помочь людям.
ebooksa