– Но взяли, – уточнил Холмс, – кочергу?
– Я к мертвецам привычный, – реплику моего друга мистер Мэйсонс пропустил мимо ушей. – Пятнадцать лет хороню, но сейчас!.. Форменное безобразие, господа!
– Положение тел не менялось?
Теперь настала очередь профессора наворачивать круги вокруг гробовщика. То и дело привставая на цыпочки, Ван Хелзинг пытался заглянуть за воротник мистера Мэйсонса.
– Они лежат на тех же местах, что и раньше? В тех же позах?
– Конечно! – вопросы профессора изумили владельца конторы. – Они же мертвые!
– И тем не менее… Позволите осмотреть вашу шею?
– Да Бога ради! Хоть всего осмотрите, только распорядитесь закапывать! – мистер Мэйсонс в два движения сорвал с себя галстук. – Пожалуйста!
– Странно, – пробормотал Ван Хелзинг, закончив придирчивый осмотр. – Никаких следов…
– Вы удовлетворены? Тогда идемте!
Прежде чем спуститься в подвал, мы вооружились двумя фонарями. Профессор извлек из саквояжа и зажег маленькую, но очень яркую ацетиленовую лампу. Внизу было влажно и ненамного прохладнее, чем на улице в жаркий июньский день. Мэйсонс отпер тяжелую дубовую дверь с железными скрепами. Нам навстречу действительно пахнуло густым ароматом благовоний: я различил упомянутые гробовщиком сандал и лаванду, а также корицу и, кажется, ваниль. Весьма необычное сочетание!
Запаха разложения не ощущалось вовсе.
Мой друг первым прошел вперед, взяв у профессора его лампу, и склонился над двумя телами, лежавшими на длинном мраморном столе.
– Осторожнее! – предупредил Ван Хелзинг.
Как бы невзначай профессор сунул свободную руку под плащ, туда, где скрывалась кобура с револьвером.
– Вы бальзамировали тела? – поинтересовался Холмс у Мэйсонса. – Обрабатывали какими-нибудь составами?
– Нет, сэр! Меня предупредили, чтобы я ничего не делал с телами без разрешения военной разведки.
– Вы – специалист, много лет имевший дело с покойниками. Вы не находите странным, что тела за неделю совсем не разложились?
– Еще как нахожу, сэр! У этой парочки, земля им пухом, все не как у людей! Лежат целехоньки, благоухают хуже индийской лавки, по ночам шумят! Да и одежда у них…
Мы придвинулись ближе. Пожилой благообразный джентльмен с седыми висками и миниатюрная сухощавая женщина, без сомнения, были мертвы. Они ничуть не походили на графа Орлока. Но если бы я не знал, когда именно погибли Лиггинсы, я бы сказал, что с момента их смерти прошло не больше шести часов. Трупные пятна на их лицах проступили едва-едва и были весьма бледны.
ebooksa