Впрочем, за Асаяке он продолжал следить и с порога, не упуская из слуха ее дыхание. Как и спокойное дыхание еще одного человека, неожиданно ставшего для него важным. Вот уж чего не ожидал! За годы, проведенные в особняке, Кагэ перечитал уйму книг, и думал, что когда встретит особенных для него людей, мир перевернется. Не перевернулся. И сердца их вовсе не забились в унисон, как описывалось в старинных романах, а продолжали держать свой ритм — самый быстрый у него, самый медленный у адвоката. Но отчего-то, прислушиваясь к тихому сну Асаяке, или к ровному, без пугающих хрипов, дыханию Югаты, на душе становилось легче.
Напоследок окинув окрестности внимательным взглядом, но так и не найдя ничего подозрительного, Кагэ вернулся в дом. Вопреки усталости, спать не хотелось. Но если вернуться в комнату, то даже походить будет нельзя: Асаяке могла проснуться от малейшего шума. Так и не решившись войти в спальню, оборотень привалился к стене в коридоре, неподалеку от комнаты, и уставился на гобелен напротив. Похоже, его недавно реставрировали: надписи были хорошо видны на бледно желтом фоне, а сакура, склонившаяся над ручьем, казалась живой. На гобелене был изображен маленький олененок, который пил воду из ручья, а его отражение было усыпано розовыми лепестками.
— Не спится? — негромкий голос вывел парня из задумчивости, а обладательница оного, появившись из ниоткуда, присела рядом.
Кагэ покачал головой. Его немного смущало присутствие духа. Почему-то рядом с Сильвией Кагэ чувствовал себя глупым мальчишкой. Не покидало ощущение, что призрак знает о нем больше, чем он сам. Но даже при этом, настроения ерничать не было, как и желания побыть одному.
— Слишком много всего происходит.
— Тебе беспокойно вдали от дома? — ее голос звучал понимающе.
— Пожалуй.
— Не хочешь выговориться? Завтра вы уйдете, и вряд ли мы когда-нибудь увидимся. Так тебе станет легче, и смущаться при встрече не придется, — Сильвия говорила искренне, это парень видел. А еще знал, что мико можно поведать любой секрет, и она его никому не раскроет.
И все же, он привык нести тайны в одиночку. Чтобы уйти от ответа, парень вновь обратил свой взгляд на гобелен.
— Интересно, он очень старый?
— Я бы сказала древний. Я ткала его, когда была жива, — Сильвия деликатно не подала виду, что ее вопрос проигнорировали.
— Так это ваше творение? Что значит его надпись? «Свою любовь я пронесу сквозь мир иной»…
— Это послание из мира духов, — мико печально улыбнулась, и Кагэ понял, что спросил лишнее.
— Простите мой бестактный вопрос.
— Не волнуйся. Я ткала его не для себя, — жрица провела ладонью по лицу, словно отгоняя печаль. — Это послание любящей матери, которая погибла, сыну. Обещание, что она будет присматривать за ним, чтобы ни случилось.
— Она его сдержала? Свое обещание? — резковато спросил парень. Своих родителей он не помнил, и немного болезненно относился к этой теме.
— Да, — просто ответила мико. Помолчала, думая о своем. Кагэ даже показалось, что призрак уснула с открытыми глазами, хотя здравый смысл утверждал, что сон духам не нужен.
— Хочешь, я расскажу тебе немного о Сакуре? Может, это поможет в ваших поисках? — вдруг спросила Сильвия. Вид у нее оставался задумчивым.
Времени было предостаточно, и Кагэ кивнул, хотя не ждал от рассказа ничего примечательного.
Однако, к удивлению своему, запомнил каждое слово.