К сожалению, он не догадался засунуть в обшлаг рубашки или под браслет часов ничего подходящего на роль отмычки — даже самой завалящей проволочки у Вани не было… Трёх секунд, потребных на открывание, тоже не нашлось — Прохор встал, Прохор подходил неторопливо и уверенно, и по лицу его было видно — время разговоров закончилось.
— Я тебя мочить не буду, — довольно равнодушно проинформировал Прохор. — Как бы ты ни просил. Я тебя утилизирую. Но не сразу. Не совсем сразу…
— Ты, как всегда, забыл одну вещь… — спокойно сказал Ваня.
— Какую? — насторожился Прохор. Сегодня он ничего не забыл. Сегодня он ничего не мог забыть.
— Тазики. Подставь своим орлятам четыре тазика… Они же у тебя не то что бледные — уже зелёные… Весь интерьер изгадят.
— Ты-ы-ы-ы… бля-я-я-я… — взвыл Прохор, всё его спокойствие как ветром сдуло — удар был не в бровь, а в глаз.
— Ты что такой нервный, Проша? Никого не убил с утра?
Прохор ненавидел, когда его так называли. И Ваня это знал.
Все намерения ужаснуть и потрясти мазилок жестокостью спокойной, бесстрастной, неторопливой — и тем самым более кошмарной — исчезли.
Прохор заорал и ткнул стволом винтовки Ване в лицо — как бильярдным киём. Не попал — лица там уже не было, — безвинно пострадал, расколовшись, резной деревянный не то зайчик, не то ёжик… С мутно-голубых глаз словно слетела пелена — пылающий взгляд Прохора жёг, как кислота.
Ещё одного звука за треском дерева и диким воплем Прохора никто не услышал либо не обратил внимания.
То был звук рвущегося металла…
— Я удивляюсь тебе, сестра. Это Испытание, причём самое начало его. Испытуемый должен пройти всё либо погибнуть. Другого Пути у него нет…
Широкая тропа. Белый конь и конь вороной идут бок о бок. Адель сама удивляется себе. Много Испытаний видела она и сама была испытуемой… По-всякому заканчивались те Испытания. И ничья смерть не может потрясти Адель-Лучницу, Адель, посланную побеждать. Не может, но… Ей сейчас хочется почему-то развернуть белого коня и галопом поскакать назад. К охотничьему домику. К «Хантер-хаузу»…
Она с трудом, с огромным трудом сдерживает это желание и спрашивает о чём-то Даниэля — сама не понимая, о чём.
— Нет, я не знаю, где сейчас Царь Мёртвых, он закрыт, он давно не…
Она не слышит дальше. Царь Мёртвых? При чём здесь Царь Мёртвых? Она ведь… Мысли путаются. Впервые у Адель путаются мысли — ясной и стройной остаётся только одна: развернуть коня и скакать в «Хантер-хауз»…
Даниэль смотрит на неё. Во взгляде его синих глаз смешалось всё — но больше всего в них понимания…
Белый конь и конь вороной мерной рысью удаляются от охотничьего домика… Испытание каждый проходит в одиночку — это закон. Пусть испытуемый погибнет — но вмешиваться не должен никто.
Они не знают, что с другой стороны к «Хантеру» приближается некто, кому законы не писаны. Некто, готовый вмешаться. Некто, почуявший своих врагов, разбудивших его. Разбудивших, чтобы убить. И почуявший затеянное ими Испытание…
ebooksa