А потом, сразу, без перехода — ноги сжимают тёплые бока коня, и она рядом на широкой тропе, и вечернее солнце заливает всё добрым светом, волосы Адель сверкают в нём — и кажется, что на голове у неё — золотой венец…
Ваня шагал к «Хантеру».
И тогда, именно тогда, понял — он любит Адель.
Без «как бы». Без идиотских рассуждений о спермотоксикозе.
Просто любит.
И надеется, что на той войне, куда его так настойчиво и вместе с тем ненавязчиво приглашают, — они будут вместе. Всегда вместе.
А сейчас предстояла не война — маленькая зачистка тылов. Как говорит майор Мельничук: культурный человек за собой прибирает. Ладно. Приберём.
В «Хантере» его ждали.
— Проходи, присаживайся… — Прохор говорил спокойно, чуть ли даже не равнодушно. Очень чуткий слух надо было иметь, чтобы услышать — чего Прохору это стоит.
И — единственный среди собравшихся в «Хантере» — Прохор сидел.
Затылок давил холодный металл. Отказываться от приглашения и с порога начинать танец с саблями не стоило. Проще тогда было не приходить. Ваня шагнул вперёд, к столу, не обращая внимания на упёртый в затылок ствол. Трое других мазилок целились в него с трёх сторон. Расставил их Прохор грамотно — мёртвых, непростреливаемых зон в «Хантер-хаузе» не оставалось. И на директрисы друг другу мазилки не попадали… А кроме того, у двоих вместо мелкашек — охотничьи дробовики. Тоже грамотно. Если дойдёт до дела — с пригоршней дроби трудней разминуться, чем с крохотной пулькой.
Нет, из Прохора точно смог бы получиться неплохой солдат. И, возможно, даже командир. Личный состав он разместил идеально, оставив и резерв — себя. Винтовка игрушечного вида лежала у него на коленях — но Ваня знал, на что способна эта игрушка в руках Прохора. И на что способен Прохор с этой игрушкой в руках.
— Присаживайся… — повторил Прохор, когда Ваня подошёл к стулу с высокой резной спинкой, отодвинутому от стола. Ствол от затылка так и не оторвался.
Ваня сел. Заметил слева, боковым зрением, неуместный в «Хантере» предмет меблировки — ванну. Пожелтевшую, явно подобранную на свалке чугунную ванну со слегка облупившейся эмалью… Вот так. Бутыли и канистры с чем-нибудь едким не видны, но должны быть и они. Всё понятно и непонятно ничего. При таком раскладе им стоило сразу, у двери, стрелять в затылок — и в ванну. На утилизацию. Ладно, господа. Хотите разговоров — будут вам разговоры.
— Руки за спинку стула! — Жёсткости в голосе Прохора добавилось. Но — глубоко и для очень чуткого уха! — добавилось и неуверенности. Слишком легко всё шло…
Ваня послушно завёл руки за спинку — и чуть не рассмеялся вслух. Когда увидел, что швырнул Прохор одному из мазилок, переместившемуся Ване за спину… Наручники. Точнее — какие наручники.
Да, из Прохора смог бы получиться неплохой солдат. Но командир — никогда. Грамотный командир проверил бы выполнение поставленной подчинённому задачи, проверил бы лично и на практике, и устроил бы дураку-подчинённому разнос, и поставил бы задачу более толковому, а за отсутствием таковых в конце концов сам бы произвёл необходимые действия и достал бы тем или иным путём предмет, получивший по извращённой фантазии своих создателей кодовое название «нежность»…
Ничего такого Прохор не сделал — кивнул в ответ на доклад: наручники куплены! Доклад был лжив. На вещевом рынке был куплен, как формулируют знакомые с законами люди, «предмет, похожий на наручники».
Предмет был юго-восточно-азиатского производства, и Ваня, так уж получилось, оказался с ним знаком. Тамара слыла девушкой продвинутой и хорошо понимала, что добрачный секс надо по возможности разнообразить — дабы не опостылел и успешно превратился в брачный. И однажды притащила упомянутый предмет и другие аксессуары схожего плана. Разнообразие такого рода не понравилось обоим, но с техническими характеристиками похожего на наручники предмета Ваня успел ознакомиться.
Как бы наручники щёлкнули. Ствол наконец отлип от затылка. Мазилки, медленно расслабляясь, опуская оружие, постепенно все передвинулись в поле зрения Вани… Получилось это у членов «Хантера» неосознанно, инстинктивно — жались к вожаку. К Прохору.
ebooksa