И начинается форменная свистопляска.
Наташа своим диким рассказом (а поди не поверь — когда тут, опять по совпадению, дар чуять ложь прорезался!) берёт за руку и прямиком вводит в мир вампиров, оборотней и прочих инкубов-суккубов. Причём, что интересно, вполне
реальных и материалистичных вампиров — отбрасывающих тень, отражающихся в зеркалах и даже позволяющих запечатлеть себя на рентгеновской плёнке. Никакой мутной мистики. Загадки есть, но — чисто физиологические и психологические. Адель же… Адель… Адель напрямую выводит на Дэна. На человека, сумевшего при самом мимолётном знакомстве внушить к себе уважение, но — вот уж совпадение так совпадение — интересующегося вампирами. На вполне научной основе.
И — опять Адель! — приводит Ваню к гадалке. К астральной многостаночнице мадам Клементине. Которая выдала предсказание в повелительном наклонении, больше похожее на инструкцию. На приказ. Не совсем пока ясный ввиду отсутствия части вводной информации, но тем не менее…
Кстати, изречённое Клементиной интересно и следующим: пророчица лгала — когда исследовала ладонь Адель. И была правдива — когда удивлённо бормотала себе под нос в самом конце сеанса. Так утверждал дар. Но про самое главное, про касавшееся Вани пророчество-приказ, — дар молчал. Напрочь. Поневоле подумаешь, что мадам ничегошеньки в тот момент сама не говорила — лишь работала живым ретранслятором. До сих пор такой результат в работе дара, вернее, отсутствие результата, был в одном-единственном случае: когда Наташа с Полухиным тупо озвучивали чужие, навязанные им «да». (Овсянка м-ра Полански не в счёт — тот сам не понимал, что изрекал, и окружающие тоже — где уж тут дару разобраться…)
Отчасти это (правдивое? ложное?) пророчество толковалось однозначно… Страж — надо понимать, рабочий псевдоним самого Вани. Боевое, так сказать, прозвище. Л"омм де герр. Путь — всё, что с ним творится с вечера пятницы. А может, и раньше… Мёртвая, которую надлежит успокоить, — Ная, это ясно, тут и к мадам Клементине ходить не надо… Дальше ясного меньше. Испытание… Испытание может устроить, к примеру, Прохор — легко и просто. Или майор Мельничук — почему бы и нет? Да и Наю грех со счетов списывать, кто знает, какие у неё теперь силы и возможности…
Ну а дальше в пророчестве (приказе?) — тёмный лес. Кто этот царь? Где эти ворота? Клементина (или некто её устами) предлагала совместить с охотой на вампиршу заодно и обязанности дежурного по КПП, а заодно уж, чтобы не было в промежутках между открытиями-закрытиями ворот скучно, — потренироваться в качестве героя-тираноборца. Примериться к роли Халтурина или А. И. Ульянова… А то (учитывая привычку к огнестрельному оружию с хорошей оптикой) — Л. Х. Освальда. Но кто мишень? Кто этот царь, тиран, самодержец, сатрап, душитель свободы? Гнида казематная кто? Кого повергать-то?
Не слишком ясно.
Но что его ненавязчиво вели, Ваня понял.
И даже мог догадываться — кто.
В широко раскинутые сети майора Мельничука попалась первая рыба. Первый вампирствующий сатанист — или по крайней мере весьма обоснованно подозревавшийся в этом индивид. И майор решил было, что…
Впрочем, по порядку.
Главная улика лежала на столе Мельничука — здоровенная вилка для мяса. Не для потребления означенного мяса в пищу, в рот такое орудие не влезет, — для готовки. Двузубая вилка. И слегка изогнутая…
Судя по всему, изначально жутковатое орудие было трёхзубым — средний зубец небрежно выломан…
Рядом лежали улики дополнительные — мутно-ксерокопированные книжонки пестрели летучими мышами и перевёрнутыми распятиями. Наверху — рукописная поэма, самолично рождённая в муках задержанным. Сатанистская, понятно… Хотя автор утверждал и названием, и корявым белым стихом обратное: «Нет Сатаны!» Как выяснилось из предварительной беседы — исключительно с вредительскими целями. Отвлечь внимание и облегчить Князю Тьмы прорыв в расположение потерявшего бдительность противника.
Сам сатанист Суриков скорчился на стуле напротив майора. На вид было служителю Тьмы лет семнадцать, на деле — не исполнилось и шестнадцати.
Майор вздохнул. Взял в руки вилку.
— Так кто конкретно отломил средний зубец?
— Да говорю же… — забормотал пойманный дьяволо-поклонник, — папаша пьяный пиво открывал, ну и…
Майор снова вздохнул. Папаша то был или нет, пьяный или трезвый — дела, по большому счёту, не меняло. Оставшиеся зубцы не соответствовали ранам на шеях убитых. Раны были расставлены шире — даже на вид.
ebooksa