– Знаю португальский.
– Португальский?
– Вам об этом тоже известно! И даже известно, что не португальский, а…
– Африкаанс? – предположил Муравьев.
– Вот видите! Зачем же спрашивать!
– Вы некоторое время жили в Южной Африке? – предположил Муравьев.
– Да, жил, – с вызовом сказал Лопухин. – И это вы тоже знаете! И знаете, что я там стажировался! Я этого никогда не скрывал! Что вам от меня нужно?
– И как проходила стажировка? – спросил Муравьев, снова опуская глаза в блокнот.
– Нормально проходила.
– А подробнее?
– Обычное дело. Рук не хватало. Гуманитарная помощь – все знают, что это такое. Когда есть куча народу и никто не может платить, медикаменты ограничены, оборудование ограничено, а ты единственный врач на десятки тысяч черномазых кретинов, и особенно кретинок, погрязших в триппере.
– Вспоминаете теперь, как страшный сон, не так ли.
– Нет.
– Нет?
– Нормально. Предотвращал инфекции, принимал роды, лечил запущенное – всякое было. Работал.
– А потом вернулись в Москву.
– Да.
Пиночет подсказала:
– И открыли собственную практику.
– Да.