– Вот черт…
– Почему тебя это бесит?
– Потому что он
– Отношения между взрослыми людьми всегда очень непростые. Но мы давали друг другу то, в чем нуждались. Страсть, например.
– О, господи, я не хочу об этом слышать.
– Страховочные ремни, своего рода утешение и спасение от одиночества. Теперь оно изжило себя. В свое время это было прекрасно, но все преходяще. Жизнь. Любовь. Все. – Рейчел обводит рукой расставленные коробки. – Как и печаль. Хотя, конечно, грустно прощаться со счастьем прошлого.
– Ну, мама, – Кирби кладет голову матери на колени. Это все травка. В нормальном состоянии она бы никогда так не сделала.
– Ничего, все хорошо. – Рейчел, конечно, удивлена. Приятно удивлена. Она гладит Кирби по голове. – Эти сумасшедшие кудри. Никогда не знала, что с ними делать. Это не мое наследство.
– А кто он?
– Даже не знаю. Вариантов несколько. Я жила в кибуце в Хула-Вэлли. Там разводили рыбу в прудах. Но, может, это случилось позже, в Тель-Авиве. Или по дороге в Грецию. Я не помню всех своих свиданий.
– Ох, мама…
– Чего кривить душой? А вот тебе лучше бы заняться этим.
– Чем?
– Попробовать найти отца вместо того мужчины, который… причинил тебе зло.
– Ты сама не давала мне шанса.
– Я могу назвать тебе имена. Их не больше пяти. Или четырех. Скорее, пяти. Некоторые – только имена, фамилий не знаю. Но в кибуце наверняка есть списки. Ты могла бы отправиться в путешествие: Израиль, Греция, Иран.
– Ты была в Иране?
– Нет, а заманчиво. Где-то здесь должны быть фотографии. Хочешь посмотреть?
– На самом деле да.
– Где-то…