Нечто

-- А где груда костей, которую ты якобы видел? -- Начальник навёл фонарь на Виктора.

-- Следуйте за мной, -- ответил Виктор. Он прошёл с десяток метров вправо и осветил нишу в стене известняка. В нише лежала большая куча костей различных животных. Они валялись вперемежку. Среди них выделялись огромные бивни мамонта и рога оленя-гиганта. Горкой лежали головы бизона, шерстистого носорога, лошади, северного оленя и других животных.

-- По этому кладбищу костей можно сделать вывод, что здесь обитало удачливое племя охотников, -- сказал Андрей с уважением.

Прежде чем продолжить обследование пещеры, они вывезли наружу весь оставшийся грунт, в том числе и глыбу известняка, выпавшую из шурфа. Погрузить её на тележку стоило немалых усилий трёх сильных мужчин.

-- А теперь я предлагаю разделиться и направиться в противоположные стороны, что значительно сократит время на обследование пещеры, -- предложил Николай Петрович.

-- Дельное предложение, и я отделяюсь от группы. -- Андрей, не дожидаясь ответа, направился вдоль стены, налево. Вскоре его фонарь осветил нишу, в которой он увидел захоронение -- на полу лежали два скелета. Он шагнул в нишу и стал рассматривать их.

Один скелет принадлежал мужчине высокого роста и неопределённого возраста, другой, по-видимому, юноше. На фалангах пальцев правой руки у каждого лежало копьё из бивня мамонта. Длина одного из копий была около трёх метров, второго -- не менее двух. Имелось несколько дротиков, тоже сделанных из бивня мамонта, и два кремневых ножа. Слева от мужчины лежала дубина длиной около полутора метров, изготовленная из дуба и потемневшая от времени, верхний утолщённый конец которой был утыкан короткими шипами из кремня. Через отверстие в рукоятке был продёрнут ремешок из сыромятной кожи, почти истлевший.

Из любопытства Андрей взялся за рукоятку дубины и хотел поднять её, но это ему не удалось, тогда он взялся за неё двумя руками и поднял.

"Не менее пуда, -- прикинул он. -- Какую же силу надо иметь, чтобы махать такой дубиной, нанося сокрушительные удары по головам и лапам хищников, ломая и дробя их?".

На груди у каждого лежала фигурка пещерного медведя, а у головы находились фигурки мамонта и льва. На запястьях погребённых были браслеты из полудрагоценных камней -- чёрного мориона, фиолетового аметиста и горного хрусталя. Пальцы украшали костяные перстни с орнаментом. Местами на скелетах были заметны остатки истлевшей одежды, непонятно какого фасона. Одно было ясно, что она была сшита из меха животных.

Андрей поднял голову, и в свете налобного фонаря, метнувшегося вверх, увидел голову льва с оскаленной пастью и невольно отпрянул. Глазницы в луче света блестели, и это придавало взгляду льва ещё большую свирепость.

"Очевидно, в глазницах льва, как и у пещерного медведя, находятся кристаллы какого-то минерала", -- подумал Андрей.

Остатки былой роскошной гривы льва свисали вниз. Андрей повернулся чуть вправо, и фонарь осветил ещё одну голову животного. Голова вызывала невольное отвращение.

"Да, вне всяких сомнений, это голова пещерной гиены, мощные челюсти которой могут перегрызть любую кость".

Головы обоих животных были подвешены на бивнях мамонта, толстые концы которых были вставлены в отверстия, пробитые в стене известняка, очевидно, кремневым пробойником.

Такой вывод Андрей сделал, когда, обойдя захоронения, подошёл вплотную к задней стене ниши.

"Эти головы хищников, очевидно, трофеи охотников, которые похоронены здесь.

А бивни мамонта надо обязательно замерить, уж больно они велики".

Он вышел из ниши-склепа. Шагая медленно вдоль стены на расстоянии вытянутой руки от неё, с полуповоротом головы, чтобы лучше освещать фонарём, боясь что-нибудь пропустить, он вдруг остановился как вкопанный. Его первое впечатление от увиденного на стене было сравнимо с впечатлениями какого-нибудь ценителя и знатока живописи, который пришёл впервые на выставку картин ранее неизвестного художника. При этом Андрей увидел только отдельный фрагмент живописи, поскольку он стоял близко к стене и узкий луч налобного фонаря не позволял охватить в целом всю картину. Сделав несколько шагов назад и прочертив стену лучом фонаря вдоль и поперёк, он прикинул на глаз размеры настенной живописи.

"Два с половиной на четыре метра, не меньше", -- решил он.