В этот раз он решил начать разговор в другом русле – никаких обвинений, намеков на мою личность.
– Замечательно.
– Вас все устраивает?
– А не должно?
По-видимому, его не устроило, что я отвечаю вопросом на вопрос. Тон его стал более жестким.
– Тут для вас многое необычно, непривычно. Мало ли.
– Меня все устраивает.
Говорить про покушения, которые в последнее время не повторялись (слава всем богам, в том числе и местным), я не стала. Ну не доверяла я этому скользкому типу!
– Я заметил, что вы неохотно общаетесь со своими одногруппниками. Все больше с местными. Почему?
Действительно, почему? Как-то я не задумывалась об этом ранее. Исключение составлял Макс, а с остальными и не возникало желания общаться. Да и с учетом того, что и моих сопланетников, и местных я увидела почти одновременно (перелет в самолете не в счет – собирали-то нас по всему «старейшему вузу страны» (он же СПбГУ), где ректором был еще Ломоносов). Численность студенческой братии – более тридцати тысяч человек. Естественно, ранее друг с другом мы и знакомы-то не были.
Поэтому я просто пожала плечами.
Следователь вновь недовольно поджал губы.
– Вам они не нравятся?
– А почему они должны мне нравиться? Да и вообще, какая разница. Как мне кажется, каждый сам должен выбирать себе круг общения. По интересам, так сказать.
– А ваши одногруппники вас не интересуют?
– Вы правильно заметили, я с ними мало общалась. Поэтому они и не могли меня заинтересовать. И наоборот.
– То есть?
– Чтобы заинтересовать, нужно пообщаться. А чтобы пообщаться, нужно заинтересовать.
От такой моей логики бедный следователь подзавис.
Со стороны профессора раздался сдержанный смешок. Или мне послышалось?