Каникула

– Кто ж его знает. А может, у Ригаля есть на этот счет какие-то догадки? Спроси его при случае.

– Обязательно. А что ты думаешь о Рохасе?

– Парень себе на уме.

– Считаешь, инспектор о чем-то умолчал?

– Мне показалось, он потому так тщательно и осторожно выбирал выдержки из досье, что боялся сказать лишнее.

– Вот бы заглянуть в ту папку, но, боюсь, никто не даст. Ладно, будем доискиваться сами. Первым делом надо бы поговорить с Луисом.

– Ты хорошо его знаешь?

– Да, они с Рамоном живут… то есть жили в одном доме.

– У Рамона здесь было жилье?

– Да, съемное. Рента заплачена за полгода вперед, так что квартира в нашем полном распоряжении.

– Значит, мы здесь задержимся?

– А у тебя есть возражения?

– Что ты, Толедо – милейшее место. К слову, перед самым отъездом Буре рассказал мне, что из всех путеводителей предпочитает те, что выпущены немецким издательством «Бедекер». Так вот, знаешь, что этот путеводитель говорит о Толедо?

– Дай-ка я угадаю. Помнится, Рамон цитировал на этот счет своего любимого Сервантеса. Если не ошибаюсь, тот считал Толедо – «славой и светом мира». Ну что, угадала?

– Не совсем, хотя такая цитата, несомненно, украсила бы любой путеводитель. Что же касается «Бедекера», то он весьма поэтично называет город «каменным свитком испанской истории». О как!

Вероника внезапно погрустнела.

– Эх, много бы я отдала за то, чтобы в духе твоих способностей развернуть этот «свиток», ну хотя бы самый его кончик, и прочитать то, что записалось там за последние полторы-две недели.

Глеб положил свою руку на ладонь Вероники:

– Обещаю, мы обязательно докопаемся до правды.

Лицо Вероники просветлело.