– Итак, – медленно, по мере рождения мыслей в голове, проговорил я, – вы убеждены, что мой враг забронировал мне номера в «Аристократической гостинице Брауна» потому, что на той же улице некогда находилась цветочная фабрика? Та самая, где бабушка, так сказать, имела встречу со старым знакомым, Ринвиком Уильямсом?
Дюпен кивнул.
– Согласно науке графологии, «Молитва невинного» Курвуазье была написана левшой, как и рекламное объявление «Аристократической гостиницы Брауна». Это видно по наклону букв и нажиму на перо. Тщательно изучив оба образца почерка, я убедился, что рука в обоих случаях одна и та же. Таким образом, если мистер Мэкки – левша, то ваш враг – именно он. Если же на самом деле ее написал писарь, отыскавший нас на публичном повешеньи, он может быть заодно с мистером Мэкки, а может и сам оказаться вашим врагом. И не стоит забывать о бутоньерке из искусственных фиалок, воткнутой вам в петлицу после нападения на Рассел-сквер.
Сей безобидный с виду факт поверг меня в ужас. Здесь явно читался намек на фиалки, купленные бабушкой на цветочной фабрике, и на то, как на меня в детстве напала торговка искусственными цветами.
– «Так молит тебя невинный, что был осужден за другого: оставлю в наследство все, что только есть дорогого. Унаследуй мое обязательство отплатить Э. А. за предательство», – негромко процитировал Дюпен. – Это не может быть простым совпадением. Подозреваю, вскоре вы получите новые письма, которые объяснят, в чем заключалось предательство Элизабет Арнольд и как оно связано с заключением Ринвика Уильямса в тюрьму.
Я понимал, что он прав, и с содроганием вспомнил заключительные строки «Молитвы»: «Истреби же все ее потомство – такова ей награда за вероломство».
Взглянув на свой брегет, Дюпен встал.
– Не обращайте внимания на угрозы в «Молитве», По, – сказал он, словно подслушав мои мысли. – Исподтишка грозят лишь трусы. Мы непременно разгадаем эту тайну и одолеем вашего врага. Бояться нечего.
– Спасибо, Дюпен. Постараюсь последовать вашему совету.
– Библиотека скоро закрывается. Оставим раздумья на время, пока крепкий сон не освежит наши головы.
Пропустив меня вперед, он двинулся за мной по коридорам Британского музея, наполненным эхом топота ученых мужей, покидающих сии священные своды.
Выйдя на улицу, я направился было в сторону «Аристократической гостиницы Брауна», но Дюпен не последовал за мной.
– До завтра, По, – сказал он с прощальным поклоном.
Это было так любопытно, что я тут же повернул назад.
– Но к Брауну-то нам, во всяком случае, по пути!
Лицо Дюпена приняло выражение, точнее всего описываемое словом «уклончивое».
– Я валюсь с ног от утомления, однако сегодня вечером должен почтить вниманием одно мероприятие. Но вам обязательно нужно выспаться. Пусть хотя бы один из нас будет завтра с ясной головой.
Я тут же понял, что Дюпен хитрит – он легко мог обходиться без сна несколько ночей кряду. Любопытство мое так обострилось, что даже мысли о моем враге покинули меня.
– Что же это за таинственная встреча, Дюпен? Надо ли полагать, что у вас назначено свидание с персоной, принадлежащей к прекрасному полу?
Более невероятной ситуации я и вообразить себе не мог. Скорее всего, Дюпен предпочел бы провести вечер в одиночестве, в окружении книг. Заставить его посмотреть новую пьесу или провести время за другим подобным развлечением удавалось крайне редко. Замечание же мое было отпущено нарочно, чтобы поддразнить его – это был самый верный способ выудить из Дюпена правду.
ebooksa