Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

– Правильно.

Дюпен подошел поближе к шкафу, где за стеклом хранились изысканные драгоценные украшения. Наконечник его трости жестко стучал о мраморный пол, жилы на правой кисти вздулись – так крепко он стиснул набалдашник.

– В самом деле, семейная коллекция.

Дюпен повернулся ко мне. Его серые глаза полыхали леденящим кровь воодушевлением, порожденным ненавистью.

– Но она не принадлежит семье того, кто ее продает.

Мне стало ясно, отчего Дюпен, никогда не интересовавшийся подобными событиями, решил посетить именно этот аукцион на Нью-Бонд-стрит, 73.

– Эти предметы принадлежали вашей семье?

– Да.

Рука Дюпена все так же яростно стискивала набалдашник трости, и я начал опасаться, что сейчас он взмахнет ею, разобьет стекло и схватит лежащие за ним украшения, но он сохранял хладнокровие.

– Вам интересно, как моя семья лишилась всего этого? – спросил он.

– Весьма, – пробормотал я.

– Некий лжец и вор предал моих деда и бабушку, а после того, как они встретились с мадам Гильотиной, украл все, что они имели. Отец мой в то время был совсем мал. Его отправили жить в семью Бурдей, к сестре его матери, которая обеспечила ему превосходное образование, но – не более того.

Подняв левую руку, он некоторое время рассматривал перстень-шевалье, украшенный фамильным гербом Дюпенов.

– От его наследства не осталось почти ничего, кроме моего шевалье и вот этого.

Дюпен подбросил трость кверху и поймал ее чуть ниже набалдашника – золотой кобры со сверкающими глазками из бирманских рубинов и клыками, обнаженными для смертельного удара. Из прежних наших бесед мне было известно, что сей устрашающий предмет принадлежал многим поколениям Дюпенов, и прекрасная смертоносная кобра была частью его фамильного герба. Сам герб в превосходном исполнении – золотую человеческую стопу, сокрушающую впившуюся клыками в пятку змею, на лазоревом фоне – я видел в его парижских апартаментах.

Дюпен вновь предвосхитил возникший у меня вопрос:

– Наверное, вам интересно, откуда я знаю, что эти предметы принадлежали моей семье, хотя они были украдены у нас еще до моего рождения. Дед мой был человеком весьма педантичным и дальновидным. В своем завещании он описал со всеми подробностями каждую вещь из семейного достояния, которое должен был унаследовать его сын – то есть мой отец. И этот список выгравирован в моей памяти.

– Как же вы узнали, что ваше наследство окажется здесь, на аукционе?

Дюпен горько рассмеялся.

– Мне прислали каталог.