– Боюсь, что да – возникло весьма необычное затруднение, мистер По.
– Перстень украден? – спросил Дюпен, точно заранее ожидал именно такого исхода.
– Нет, ничего подобного. Боюсь, что владелец изменил свое решение и раздумал его продавать. Невероятно. Он полностью выплатил мне комиссию, полагавшуюся за вырученную сумму, а перстень изъял. Условия же аукциона таковы, что мы ничего не можем поделать.
Во мне вскипела ярость.
– Это абсолютно неэтично, сэр!
– К несчастью, это прерогатива собственника.
– А вы, учитывая размер комиссионных, полученных за этот перстень и прочие проданные предметы, пошли мсье Вальдемару навстречу, – сухо кивнул Дюпен.
– Не совсем так, – возразил мистер Филлипс.
– Я этого так не оставлю, вот увидите, – сказал я. – Это нарушение контракта.
– Идемте, По. Перстень ускользнул, как и агент этого мошенника. Ничего не поделаешь. Удовольствуемся одной малостью: мистер Филлипс подтвердил то, о чем я подозревал, но не мог доказать: французский аристократ, пожелавший остаться неизвестным, – это мсье Эрнест Вальдемар. Большое спасибо, сэр.
С этими словами он отвесил аукционисту насмешливый поклон. Мистер Филлипс побагровел, лишний раз подтверждая, что аналитическое мышление Дюпена вновь оказалось на высоте.
Джермин-стрит, 93, Лондон
20 апреля 1790 г.
Дорогой!
Не тревожьтесь из-за роли Монстра: Бринсли ни за что не сыграть ее так же блестяще, как вы. И наша пьеса намного лучше этого глупого мюзикла, так как основана на действительных происшествиях, а не на одних слухах и сплетнях. Не сомневайтесь, ваша игра сегодня вечером была еще лучше, чем вчера, и созданный вами сценический образ так вдохновил меня, что я отправилась прямо домой и тем же вечером переработала последнюю строфу и закончила текст для хора «пострадавших юных девиц»; то и другое прилагаю. Быть может, вы найдете время написать несложную мелодию для этого хора, если сочтете его достойным одобрения?
Есть еще множество идей – так и роятся в голове. Что скажете о названии: «Ужасный монстр на воле»? Думается мне, что наш злодей должен бежать из Ньюгейтской тюрьмы. Не с помощью какого-нибудь хитрого плана, не освобожденный сообщником – он должен просто исчезнуть, словно призрак в ночи. А рассказчик сообщит публике, что больше о Монстре в Лондоне не слышали. Но! – представьте, что в этом месте свечи замерцали – однажды, теплым летним вечером, молодая и симпатичная девица возвращалась домой из театра. Полагая, будто в очаровательно тихом приморском городке, на променаде, среди толпы гуляющих, ей ничто не угрожает, она беспечно шла одна. Мысли ее до сих пор были заняты чудесной пьесой, которую она только что посмотрела. Вот уже и крыльцо ее дома, где ей ничто не может угрожать. И вдруг ее грезы разбиваются вдребезги. За ее спиной возникает человек – нет, Монстр! Прежде чем она успевает позвать на помощь, серебристый клинок вспарывает ее шелковые юбки, белье, плоть! Театр погружается во тьму, и… раздается пронзительный визг! Разве это не гениальная концовка?
С любовью к вам,
Ваша жена.
Джермин-стрит, 93, Лондон
27 апреля 1790 г.
ebooksa