– Обычно с отошедшими в мир иной соединяет меня мой дух-проводник. Но иногда сообщения приходят непроизвольно, и моя обязанность – разыскать людей, которым они адресованы.
– И вы получили сообщение для меня? – спросил я, и шепот оказался в точности похож на шепот Вильяма Вильсона.
– Вашей бабушке нужно поговорить с вами – через меня. Вы должны прийти на наше собрание завтра вечером.
– Вы – медиум?
– Я предпочитаю название «сенситив».
Через ее плечо я увидел входящего в зал Дюпена и отчего-то смутился. Он подошел к нам, и на лице его отразилось изумление.
– Обещайте, что придете, – сказала миссис Фонтэн, легонько коснувшись моей руки.
– Не могу отказать вам, мадам.
– Я дам вам адрес, – очаровательно улыбнулась она в ответ.
Она раскрыла расшитый бисером кошелек, и ее тонкая пейслийская[51] шаль соскользнула с плеча, приоткрыв совершенно необычное украшение. К платью миссис Фонтэн была приколота просто фантастическая брошь – яркое изображение человеческого глаза в мельчайших подробностях и в натуральную величину. Под пронзительным взглядом этого глаза – карего, ослепительно блестящего – у меня перехватило дыхание от страха.
Миссис Фонтэн поправила шаль, избавив меня от ужасного окаменяющего взгляда, и подала мне визитную карточку:
– Вот мой адрес. Мы начинаем в восемь. Доброго вечера вам, мистер По.
Рядом со мной возник Дюпен, и она слегка поклонилась ему:
– И вам доброго вечера, шевалье Дюпен.
С этими словами она поспешно удалилась. Ее шелковое платье шуршало на ходу, точно листва перед бурей.
Я взглянул на визитную карточку. На ней позолоченными буквами было отпечатано:
– Ходить туда, конечно же, не следует, – сказал Дюпен.
– В самом деле? Отчего же?
– Эта миссис Фонтэн, вне всяких сомнений, мошенница.
Заявление Дюпена раздражало. Я ощутил настоятельную необходимость вступиться за леди.