За пригоршню кулаков

- Почему ты так считаешь? - спросила Энни.

- Просто предчувствие - знаешь, как это бывает с полицейскими.

- Не надо загадок. На что ты намекаешь?

Сэм, пока ехал, искал глазами Девочку с Заставки, ожидая увидеть эту соплячку, прыгающую на тротуаре или прогуливающуюся по пешеходному переходу. Но от нее не было ни следа.

- Не уверен, что вообще смогу облечь это в слова, - сказал он. - Просто... хорошее предчувствие.

Энни рассмеялась. Этот смех не был жестоким или снисходительным, он не был презрительным, не был раздраженным. Это был просто смех. Честный. Смех Энни. Сэму не доводилось слышать более доброго, теплого смеха.

- Сэм, я не представляю, о чем ты! - улыбнулась она ему. - Не думаю, что когда-нибудь пойму всех вас.

- Что значит "всех нас"?

- Вас! Мужчин. Парней. Как вы говорите и что. Как думаете... если это можно назвать словом думать.

- Мы думаем, - слегка ощетинился Сэм. - Мы думаем намного больше, чем все вы когда-либо сможете признать.

- И о чем же думают мальчишки, а? О буферах, всяких тыщ-дыщ и о проклятом Брайане Клафе[30]?

- Если бы я слепил такое большое клише из всех женщин, вместе взятых, ты бы первая возмутилась, - сказал Сэм. - Мужчины говорят о буферах и тыщ-дыщ, и о футболе, Энни, но это только на поверхности. Нужно постараться увидеть за словами смысл. Это как поэзия.

- Теперь я слышала все в этой жизни! - воскликнула Энни.

- Возьми, к примеру, Джина, - продолжал Сэм. - Ты считаешь его дикарем, так ведь.

- Не только я. Ты тоже его таким считаешь.

- Конечно. На поверхности. И, если уж начистоту, и под ней тоже. Но если забраться намного глубже, прямо к его человеческой сути...

- Путешествие к центру Шефа, - поддакнула Энни.

- ...ты удивишься тому, что обнаружишь там. И не смотри так на меня, Энни, я говорю серьезно.

- Не сомневаюсь. Это и делает мужчин такими забавными. Но скажи мне, Сэм - если я копну поглубже и дойду до потайной сердцевины Джина Ханта, что уже весьма жутко представить, что же я найду там такого, чему так сильно удивлюсь?

Сэм почувствовал, как дернулся под его ладонями руль. Мотор содрогнулся, вздрогнул, внезапно сердито чихнул - и машина продолжил ровно бежать. Почти как если бы "Кортина" понимала их, слушала их, была... Нет, нет, он не собирается даже думать об этом. Такие мысли - это первые шаги на пути к безумию.