За пригоршню кулаков

- Я скажу тебе, что бы ты увидела, если бы копнула Шефа поглубже, - сказал Сэм. - Надежду.

- Ха!

- И страх. И сострадание. Ярость, снисходительность, самонадеянность, уважение. И все остальное тоже. Но превыше всего надежду, Энни. Бескрайнюю надежду.

- На что? На то, что Бритт Экланд спляшет у него в спальне и сбросит ночнушку?

- Этого недостаточно, Энни, на это мы все надеемся.

- На что тогда?

- Это не желание чего-то, это вера во что-то. Он надеется на нас, Энни - на тебя и меня, на команду отдела, на всех этих людей вокруг - он надеется на человечество. Потому что, говорю тебе - он стал старшим детективом-инспектором вовсе не из-за денег. Его ведет что-то еще, как и всех хороших копов, если приглядеться как следует. Почему он мчится по этим улицам, рискуя день за днем своей шеей? Зачем он ловит преступников? Почему защищает Закон? Потому что надеется на этот мир, Энни. Это что-то для него значит. Это значит для него все. Он любит этот мир, Энни. Он его любит.

- Ну! - сказала, все еще улыбаясь, Энни. - Вот это была речь. Типичная для мужчины. И я не уверена, что это можно применить ко всем. Возможно, это справедливо для Джина, но не для всех парней.

- Справедливо, может, даже больше, чем ты думаешь, - сказал Сэм. - Даже для Пэтси О"Риордана.

- Как ты можешь так говорить. Сэм? Он же бандит! Ты видел, что он сделал с бедной малышкой Трэйси. В нем точно нет никакой любви или надежды!

- Согласен, в нем их чрезвычайно мало. Но в нем есть дыры, Энни. Я сейчас не о дырках от пуль у него в животе. Я имею в виду те дыры, где следует быть любви, надежде, порядочности, доброте. И эти дыры причиняют ему боль, Энни, гораздо больше, чем он когда-либо признает. Может, он потому и дерется с другими мужчинами, колотит Трэйси и покрыл себя татуировками. Я не знаю. Но я знаю, что он отчаянно несчастен, отчаянно испуган, как и все мужики, так себя ведущие.

- Ясно, - сказала Энни, глядя на него с хитрецой. - Ты развел всю эту философию, потому что я сказала, что все ребята только и думают о девчонках, тачках и победе в мировом кубке. Хорошо, ты меня поставил на место. Я была неправа. Вы все необычайно сложные, интеллектуально глубокие и эмоционально развитые, даже такие амбалы, как Пэтси и Шеф. Я впечатлена. Я воодушевлена. Я возбуждена, обольщена и не могу дождаться, когда же мне можно будет сбросить мою ночнушку. Теперь счастлив?

Настала очередь Сэма рассмеяться.

Они доехали до тусклого серого здания Управления полиции и аккуратно водворили "Кортину" на ее привычное парковочное место - ожидать возвращения павшего хозяина.

- Посмотри на нас, - сказала, улыбнувшись, Энни, когда мотор затих. - Ты и я, одни-одинешеньки в любимой машине Шефа. Что бы я сделала, если бы ты воспользовался своим положением?

- Завопила бы и убежала куда подальше.

- Только если бы ты снова начал разглагольствовать о глубинах мужской психики.

- Тогда, может, мне стоит начать разглагольствовать о чем-нибудь другом.

Энни пожала плечами и притихла. Сэм наклонился и поцеловал ее - вежливо, в щеку, будто проводя разведку. Очень по-джентльменски.

И неожиданно почувствовал ее руки, схватившие его за лацканы пиджака и резко притянувшие к себе.