— Нет, — ответила она. — На улице было пусто, только мы втроем… и он. И всё.
— Ясно. — ответил я. — Скажите, а вы не заметили никаких… конвульсий или других движений тела, пока он падал, или сразу после того, как упал?
— Не заметили. — покачала головой Тамара. — Он просто упал, лицом вниз… и не пошевелился. Мы и не сразу поняли, ну… — она пожала плечами, — что он умер.
Я кивнул.
— Большое спасибо. — поблагодарил я и склонил голову.
— Не за что! — просияла вдруг Куртэ-Добровольская. — Рады были помочь!
— Счастлива была оказаться полезной. — более скромно добавила Тамара. Эйдзи ничего не ответил, избегая встречаться со мной взглядом.
Мне не было дела до того, что он разбил очки. Во-первых, они всё ещё работали — иначе я не видел бы в стеклах никакого отблеска.
А во-вторых, я сомневался, что это дело зайдет хоть куда-то. С очками или без.
Я оставил свидетелей вместе с городовыми и их инспектором, распрощавшись с ней, и мы с Фудзисаки пошли обратно, к люфтмобилю. Разбитые очки лежали у меня в кармане: я положил их туда совершенно машинально. Осторожно выудив их из кармана, я протянул очки Жюстине:
— На, включи. — попросил я. Фудзисаки покосилась на меня, но очки приняла. Повертела в руках, нащупав кнопку на ободке. Огонек загорелся зеленым.
— …Ай. — пробормотала она. — В виске что-то заныло.
— Однако. — сказал я и протянул руку. Жюстина вернула мне выключенные очки. На них она старалась лишний раз не смотреть.
— О чём ты? — спросила она, подходя к люфтмобилю и поднимая дверцу.
— Когда я включил их, у меня тоже будто заболела голова. — сказал я. — Совпадение?
— Скорее всего… — протянула Фудзисаки. — И что будем делать? Что-то не так с этими очками.
Я засунул очки обратно в карман.
— Полетели к Мэгурэ. — сказал я. — Заодно и спросим, что… Честное слово, Жюст, меня это уже раздражает, — я обошёл люфтмобиль и уселся на место, с силой захлопнув дверцу за собой. — Мало того, что с Вишневецкой у нас аж одна-единственная — пока — зацепка, так ещё и очередной глухарь мне подсовывают, с какими-то очками… Благодарю покорно!
— Глухарь, говоришь? — прищурилась Жюстина.
— Ну да, глухарь. — повторил я. — А тебе что, так хочется бегать ещё и за убийцей гайдзина?