– Все! – жизнерадостно закончил я, – вот бумаги, комментарии, пометки. Все на английском. Завтра в девять в вестибюле вас ждет водитель с переводчиком. – Я пытливо посмотрел на Петруса – Ты их знаешь. Работали в прошлый раз. – Петрус как-то неуверенно повел глазами.
– У них в руках будет плакат «Петрус», – решил я снять все вопросы. Если проблемы, звоните. «А лучше не надо», – подумал я, и встал, пожимая всем руки.
Руки у всех были вялые и холодные.
***
Сразу после встречи с журналистами я уладил еще несколько дел и поехал на Кронверкский. Петр сидел на диване, попивал пиво и смотрел по телевизору новости.
– Смотри, что творится-то. В Тарховке поголовье скота падает! – озабочено сообщил он вместо приветствия.
– Блин, а я думал ты работаешь! – мне не очень хотелось поддерживать беседу о поголовье скота в Тарховке. – Я тут весь день с андроидами общаюсь, а ты пиво пьешь!
– Какими андроидами? – Петру, кажется, непросто было переключиться с глобальных проблем животноводства на более обыденные – о роботах, которые собираются уничтожить наш мир.
– Какими, какими!! – его непонятливость начала меня нервировать. – Журналисты это. С журналистами я сегодня встречался, с этими, троими, которые моделей снимают. Я же тебе утром звонил. Ужас! – добавил я для усиления значимости своего сообщения.
– И что? – в его голосе появился легкий интерес. – Кого ты подозреваешь?
– Всех! – безаппеляционно заявил я. – Это были три робота-андроида! Да я ж тебе уже рассказал по телефону. У них в поведении больше проколов, чем у начинающего актера! Режиссер вместо пива воду стаканами глушит. У директора – нет ни ежедневника, ни мобильника. И еще: чтобы оператор обедать без камеры приперся – это уж верх неправдоподобности! И знаешь еще что? – я победно посмотрел на Петра.
– Что? – интерес в его голосе сменился на опасение.
– Они мне один в один напомнили этих, ну из последнего Мира на территории ангара, в Зоне. Где мы свою машину нашли. Ну там, где театр был. Придурков короче этих, со сцены, которые все друг друга поубивали. Я когда на журналистов смотрел, вдруг о тех вспомнил, и у меня, как выключатель в голове сработал – все на свои места встало. Я сразу же понял, что ты ввиду имел, когда про неестественность говорил: одного они поля ягоды! Журналисты эти тоже – вроде не к чему придраться, а, как говорил классик: «Не верю»! Всё как в том дурацком спектакле!
– Ну насчет того, что спектакль дурацкий, это пусть критики решают, им за это деньги платят. – Петр неожиданно обиделся за спектакль. – У нас тут на сцене и почище бывает… короче не имеют эти журналисты никакого отношения к инкарнационным мирам уголовников! Тот шар, что я вычислил, он из материального мира к нам прибыл. Из другого только. Да я тебе по телефону уже говорил: чтобы так на астральном уровне шифроваться, как эта сила сейчас делает, нужно таким асом быть… после этого руки трясущиеся остановить или пива выпить вовремя – так это вообще уж несерьезно. Если только… – здесь он запнулся, видимо, какая-то новая идея пришла ему в голову, сбив полностью его собственную аргументацию.
Мы выпили чая, говоря о пустяках. Петр сообщил, что день и ночь работает в библиотеке, результат пока нулевой, но надежды есть, что-то у него двигается. Больше он ничего не рассказал и вскоре мы распрощались.
***
На следующий день я снова работал с Йоргом. Снимали жизнь уличных детей в подвале.
Картина была из живописных: всюду хлам, во многих помещениях вода. Запах гари, ржавчины и дерьма. Мы ввернули в патроны принесенные лампочки – стало светлее. Ребята тусовались кто где. Большинство сидели на своих спальных местах, устроенных на трубах отопления. Они набросали груду ящиков так, чтобы верх был, по возможности, плоским. Сверху кучу тряпья с помойки. Трубы сейчас были холодными, но по зиме, видимо, подогревали всю конструкцию.
Мы раздали припасенные заранее булки, макароны, сок. То, что лаз в этот подвал был таким тесным, в определенном отношении служило гарантией безопасности: если жильцы и услышат какой-то шум, пробраться сюда будет непросто. Как я предварительно проверил, входные двери были заперты. Учитывая, что случаев наличия в жилконторе ключей от подвала в жизни, как правило, не наблюдается, а ломать – дело запарное, милиции нам опасаться не стоило.
Разделили беспризорников на группы по степени живописности, развели по разным комнатам. У журналистов это, конечно, потом выйдут разные банды беспризорников в разных районах города (хорошо, если не в разных городах) – для живописности и демонстрации колоссальности проделанной работы.
ebooksa