Михаил Сергеевич многозначительно осмотрел аудиторию, положил листы и, подняв вверх указательный палец, медленно заговорил.
– Время это я помню прекрасно, и, позвольте доложить, сглаживать углы не намерен. Дело было в начале девяностых. Нам тогда поступило донесение главы ФСБ о националистических движениях. И мы, товарищи, просто ужаснулись. Множество разрозненных, никем не управляемых национал-патриотических, экстремистских и профашистских группировок. Надо было срочно что-то делать. И мы обратились тогда к этому самому молодому человеку, эмигрировавшему в свое время не без нашей, естественно, помощи на Запад. Предложили ему, так сказать, сменить работу. Он согласился.
Идея была проста – взять под контроль национал-экстремистские движения. Объединить их под началом человека, который может быть в любой момент дискредитирован как известный во всем мире гомосексуалист и наркоман, что нивелирует, в свою очередь, и значимость самого движения. И, надо сказать, это нам удалось. Вот, еще из Интернета – он достал листок.
В чтении возникла пауза. Горбачев поверх очков многозначительно обвел взглядом окружающих.
– Он уничтожал все, во что он активно вовлекался – своим поведением, репутацией, своим прошлым. Я не знаю в подробностях, как сейчас, Владимир Владимирович, но в Ваше время он уже сильно проявился как элемент, дестабилизирующий нацдвижения. – Горбачев полувопросительно повернулся к Ельцину.
– Да, понимаешь, было дело, – откликнулся со своего стула тот, только что, как казалось, дремавший на своем месте. – Даже пришлось ему авторитет поднимать. В девяносто шестом, помню, пришлось ему по башке тюкнуть за, якобы, неосторожное поведение. С Лебедем там, типа, что-то не поделил. А на самом деле – вы там правильно озвучили – то он в своих книгах пишет, как с неграми кувыркается. То с балерунами из эмигрантов. То еще с какими-то «людьми искусства». И все это весело так, понимаешь, пишет, с огоньком. Да и сам со своими дружками по партии то и дело в углу обжимается и глазками перемигивается. В общем, отвлечь надо было народ от его амурных похождений. А то совсем уже закувыркался, понимаешь.
– Ну, здесь я с Вами, Борис Николаевич, соглашусь – нам сейчас тоже кой чего предпринимать приходится – вступил в диалог Путин, – однако не забывайте также, что в рамках поставленных задач, момент дискредитации представляется едва ли не первоочередным и компенсируется защитными мерами только в силу необходимости.
– Ну, это, конечно баланс действительно тонкий, однако подход-то однозначный. – оживился Горбачев – Но консенсус вроде бы постоянно достигается? Дестабилизация не происходит?
– Нет, нет, ну что Вы. Лимон – дисциплинированный сотрудник. Тем более, в последние годы мы целенаправленно работали над тем, чтобы сгладить вышеупомянутые диспропорции. И, даже, если помните, в исправительное учреждение его поместили. Про тюрьму он нас сам попросил – мы же, сперва, все хотели проще обозначить. Аресты были спланированы по безобидным поводам, с легкими административными последствиями, как обычно. Конечно, цель мероприятия была, несомненно, поднятие престижа Лимона и его партии. При этом у Эдуарда скопилось много литературного материала и ему нужен был творческий отпуск, чтобы все надлежащим образом переложить на бумагу. Писать мы ему возможность дали, срок он получил, как и просил, минимальный, кормили хорошо. И отпустили пораньше, как только с книгами управился. По причине образцового поведения. Это, конечно, не очень оптимально сформулировано в плане националистических приоритетов, но вариантов, к сожалению не было. Не отпускать же его из тюрьмы за хулиганство досрочно. Совсем бы подозрительно было.
– Во как! – неожиданно пробурчал Петр. То-то я все время этого Лимонова в чем-то подозревал. Как увижу по телевизору – так подозреваю. А разобраться было недосуг. Так вот хоть теперь прояснилось. Однако! – он вдруг словно опомнился – Что за хрень, – он снова сунул руку в карман и замер с настороженным видом.
– Ну, тогда все конкретно, Владимир Владимирович, – подал голос Горбачев. – Но что же с публикациями этими делать, про то, что голубые они все в НБП? Отпугивает это народ, мне кажется. Как мы могли бы в данном направлении работать?
– Уже предпринимается. По нашему специальному заданию …
На этих словах дверь в комнату распахнулась. На пороге стояла потрепанного вида тетка с ведром в одной руке и тряпкой в другой.
ebooksa