– Я предлагаю заключить сделку, Барон, ты примешь это предложение или предпочтешь и дальше впустую тратить время?
– Куда тебе спешить? Более мертвой она уж не станет.
Шелеба ждал ярости, угроз, проклятий, но я покорно принимал подначивания, ибо не чувствовал в себе ничего, кроме одного непреодолимого желания вновь услышать смех Бели.
– Вот что, смертный, для начала верни-ка мне палец! Мы с тобой не друзья, и я ничем тебе не обязан.
– Бери.
Костяшка прыгнула на родную кисть и мгновенно обросла плотью. Барон полюбовался вернувшейся утратой и несколько раз щелкнул пальцами, наслаждаясь звуком.
– А ведь могло быть по-другому. Когда мы заключали сделку, я отдавал тебе палец с расчетом на то, что ты вернешь мне его взамен своей жены. Я был не прочь продлить жизнь этой восхитительной смертной, так что расстался с ним легко. Но ты оказался глуп и самонадеян, ты упустил возможность исполнить свои обязательства, так как думал, что все в твоей власти. Теперь палец при мне, а ты в долгах. – Бог выпрямился, сложив ладони на набалдашнике трости. – Уговор таков, Бриан эл’Мориа: жизнь, которую должен был жить ты, проживет твоя жена. За каждое мгновение я буду брать второе мгновение себе. Подаришь ей год своей жизни – еще один возьму я в качестве оплаты. По рукам?
– Она будет совершенно здорова, без физических и духовных ран, без побочных эффектов, кошмаров, безумия и прочего подобного?
– Разумеется! За кого ты меня принимаешь? Я…
– По рукам!
– О! Так быстро? А как же империя?
Когда я уже решил, что добился желаемого, хитрый бог поддел мое нутро железным крюком. Он знал, как и куда бить, чтобы причинить наибольшие муки.
– У тебя ведь столько планов, столько амбиций, ты столько можешь успеть сделать, претворить в жизнь самые дерзкие мечты. Один мир – одна империя – один Император, так? Ты успеешь, ты сможешь, у тебя впереди так много лет.
– Сколько? – выдохнул.
– Хм… пятьсот тридцать плюс-минус три-четыре года.
– Не может быть…
– Может. На тебе благодать Императоров, коей ты владеешь не по праву. Твой век дольше, твои силы несоизмеримо больше, чем у других, твое влияние поможет тебе исполнить задуманное. Улыбаешься? Ты решил, что для тебя дороже? Твой долг или…
– Если у меня есть пятьсот тридцать лет – это значит, что она проживет еще двести семьдесят пять, а не жалких сто двадцать.
– Ты хочешь отдать все? А как же твой долг?
– Мне хватит трех лет. Оставь мне три года, те самые, что либо плюс, либо минус. Остальное передай ей. Пусть она живет.
ebooksa