– Но мир, который ты хотел построить…
– Не имеет смысла, если она мертва. По рукам, Барон, я сказал свое слово.
Бог посмотрел на меня с легким недоумением, однако оно быстро сменилось улыбкой:
– По рукам!
Его горячая шершавая ладонь сдавила мою, после чего Шелеба цокнул языком и преобразился – на черном лице проявился белый череп, глаза вспыхнули фиолетовым пламенем, а вдали зазвучал нараставший гул барабанов.
– Так тому и быть, Бриан эл’Мориа! Получи, что хотел, и отдай, что имел!
Длинные пальцы Барона сжались, и во мне родилась боль, словно внутренности рвали зазубренными ножами. Вместе с тем в жилах заструилась талая вода, и все стало терять краски, сама ночь потускнела.
Так из меня истекала жизнь… не уверен, но, кажется, я улыбался – мало какое решение давалось мне так легко, мало с чем я расставался так же просто, как с жизнью самой.
– Кончено! – Барон Шелеба встряхнул кистями, звякая костяными и металлическими побрякушками. – Смотри же, Бриан эл’Мориа, она дышит!
– Бель… Бель…
– Не буди, дурак. Она только что вернулась из-за Кромки, дай бедняжке перевести дух!
Я сам едва мог дышать, тело превратилось в камень, члены отяжелели и отказывались служить, безумно хотелось спать, однако все это не имело значения – ведь она вновь жила, моя Бель.
– Выпей моего рому, полегчает.
Жидкий огонь прокатился по пищеводу, но я едва ощутил его вкус, зато плоть вспомнила, что она еще жива, и начала повиноваться.
Барон спрятал фляжку обратно и приподнял цилиндр в прощальном жесте.
– Помни, тебе осталось жить три года. Плюс-минус несколько месяцев.
– Мне хватит, – ответил я, не в силах отвести глаз от наливавшегося цветом лица жены, – и будь уверен, я исполню свою часть уговора. Даже из могилы, если придется. Адалинда умрет.
– Лучше бы так не затягивать, Бриан эл’Мориа. Всего плохого!
Груда костей упала наземь и раскрошилась пылью, божество ушло.
– Старший помощник, подойдите.