Он полулежал на заднем сиденье автомобиля Бена, пристроив там свою вывихнутую ногу.
Вопреки настояниям Бена и Дамоны он упорно отказывался уезжать на другой патрульной машине в больницу, хотя ему явно было тяжело.
Дамона обернулась и серьезно взглянула на него.
— Это необходимо, — ответила она. — Ведь мы волей-неволей должны что-то предпринять.
— Один вопрос, — вмешался Теракис.
Он до сих пор не произнес ни слова, а только молча слушал.
— Да?
— Вы сказали, что боролись с куклой.
Дамона холодно усмехнулась.
— Если это можно назвать борьбой. Малютка почти разломила меня напополам. Моя спина будет здорово болеть еще с неделю.
— Она вас касалась? — спросил Теракис.
В его голосе звучала озабоченность.
— Я говорю, она где-нибудь касалась вашей кожи?
— Конечно, — ответила Дамона, — и не слишком нежно.
Лицо Теракиса помрачнело.
— Где? — спросил он.
— Где? — Дамона с удивлением посмотрела на врача. — Везде. На руках, на лице. Почему вы спрашиваете?
Теракис медлил с ответом. Он обменялся с Беном озабоченным взглядом, повернулся на сиденье и включил внутреннее освещение. Дамона рассерженно отмахнулась, когда он взялся за ее лицо.
— Что это значит?
— Пожалуйста, разреши ему, — тихо сказал Бен. — Он знает, что делает.