– Посетители увидят!
– Рэбекка, ты совершенно не изменилась, – он счастливо улыбнулся, с теплотой глядя на меня. – Для нашего времени ты образец идеальной женщины. И это мне больше всего нравится в тебе!
Я покраснела сильнее прежнего, не находя слов. Признаться честно, я даже не знала, что чувствую по этому поводу. Растерянность? И в то же время радость, ведь его слова приятны мне. Вот только стыд… он опаляет, мешает думать и дышать. И тогда я говорю то, что не должна, но слова вырываются прежде, чем я успеваю осознать сказанное:
– Дарл, тебе разве не пора возвращаться?
Одноклассник несколько удивился, видимо ожидая от меня другой реакции. Я и сама теперь жалела, что нарушила невероятное мгновение обычного счастья, которого мне так не хватает в жизни. Впрочем, кажется, Дарл нисколько не обиделся.
– Ты права, мне действительно стоит уже идти, – серьезно произнес он, поглядывая на часы и поправляя полицейскую фуражку, – а то начальство будет недовольно.
Я с улыбкой кивнула и вызвалась проводить его до дверей, где он внезапно остановился и вновь развернулся ко мне:
– Во сколько ты заканчиваешь?
На миг я задумалась, вспоминая время сегодняшнего закрытия.
– В шесть.
– Я провожу тебя до дома?
И снова кивок. Что таить, я была польщена таким предложением. Ох, чувствую, слухи поползут: то с одним куда-то уезжаю в богатой черной столичной карете, то с другим домой возвращаюсь…
Но слухи всегда были и будут. Меня они не сильно беспокоили.
Еще доказать надо мою непорядочность! Ведь всей правды соседи не могут знать и никогда не узнают – могут только строить догадки.
– Тогда я зайду! Обещаю!
Он уже вышел за порог, когда я запоздало вспомнила, что так и не поблагодарила его за цветы.
– Дарл, постой!
Приятель удивленно обернулся, приподняв брови, и я искренне шепнула одними губами, словно речь шла о большом-большом секрете:
– Спасибо за цветы!
Лицо Дарла озарила совсем мальчишеская улыбка. При виде ее я не смогла сдержать ответной улыбки, а после еще и рукой ему замахала на прощание. И только когда он скрылся за поворотом, я с легкой тоской прикрыла двери.