Волнолом

– А зачем водку? Я ее терпеть не могу.

– Тогда вина. Или чаю. Ну что, идем в экипаж? Только обещайте не драться.

– Ладно, фон Рау, – сказала Ольга. – Драться мне с вами действительно не с руки. Вы кабан здоровый, упитанный. Но сейчас вы мне расскажете все как есть. Без вранья.

Они сошли по ступенькам. Генрих заметил:

– Вы же сами ругались, что я вас в это втянул.

– Ругалась, и что? Все равно сгораю от любопытства. Так что выкладывайте. Только, я вас умоляю, не надо ссылаться на всякие там подписки о неразглашении. Если бы таковые существовали, вы вели бы себя иначе.

– Нет, подписок я не давал. Проблема в другом. Эта история – из тех, в которые нельзя поверить, пока сам такое не увидел.

– Ну я-то уже видела кое-что. Вашими же стараниями. Кстати, район, где мы побывали, тоже узнала. Это ведь Речной проезд, правильно? Только дом хрониста еще не взорван. Но почему там все заросло? А из людей – только эта бабка?

– Не знаю. Честно, не знаю. Я ожидал увидеть совсем иное.

Локомобиль уже вырулил с Кедровой аллеи и катился теперь по улице, где загорались витрины и фонари.

– Итак, я слушаю, – напомнила Ольга.

– Если коротко – мир, который вы знаете, нереален. Стеклянный век на самом деле давно закончился. Я пытаюсь понять, что делать.

– Ага. Прекрасно.

– Ну я же предупреждал… Давайте так – если посол возражать не станет, я расскажу кое-что вам обоим сразу. Чтобы не повторяться.

Посольство империи уже маячило впереди. Округлые невысокие башенки белели в декабрьском полумраке. Окружающие кварталы – зажиточные, уютные, но несколько скучноватые – были выстроены, казалось, только ради того, чтобы оттенить эту надменную белизну. Искусно подсвеченный серебряно-льдистый флаг с тремя косыми полосками, похожими на след от когтей, развевался и трепетал, несмотря на безветренную погоду. На ограде виднелись гроздья чернильных брызг.

Шофер притормозил у ворот. Охранник в волчьем треухе и туго перетянутом ремнем полушубке, приоткрыв дверцу, заглянул в экипаж. Вежливо кивнул Ольге – явно узнал. Спросил о чем-то на своем языке и, удовлетворившись ответом, отошел в сторону. Ворота распахнулись бесшумно, мягко. Генрих на миг ощутил, как упругая сила вдавила его в сиденье. Темное пламя полыхнуло по сторонам; возник и сразу исчез запах прелых, подмерзших листьев.

И Генрих понял, что впервые с рождения покинул Девятиморье.

Вестибюль посольства, впрочем, не отличался экзотическим интерьером. Упомянутые Ольгой медведи тут не бродили – Генрих даже слегка разочаровался. Да и людей почти не было, только охранник с шашкой торчал у лестницы, а возле гардероба пожилой господин с бородкой неторопливо снимал пальто.

– Иван Игнатьевич! – окликнула Ольга. – Удачно мы вас застали.

– Оленька? – Господин обернулся, поцеловал ей ручку. – Вы, как всегда, прелестны. И да, я приехал за минуту до вас.