Тёмный Легендариум

– А-ааа…

Как приготовить поесть в городке

Дул промозглый северный ветер. Назревала буря. В этих широтах часто случалось такое. Капли дождя мешались с мокрым снегом. Если кто-то оставался на улице без защиты долее десяти минут, он начинал ощущать, как холод касается его кожи. Неважно, кутался ли он в меховой плащ или сам был покрыт мехом. Это была драконья погодка, и собак не выгоняли из домов. А бродячие псы давно попрятались под мостами и жались к кострам троллей. Естественно, если те разрешали. Туч не было видно – вместо этого над городком Терепол нёсся сплошной хмарный покров. Облака задевали шпиль ратуши. Даже казалось, что они стекают по черепичным крышам. Речка Глинка вспучилась, поднялась и помутнела. Она и так не блистала чистотой – поэтому и получила своё название. А теперь, когда многочисленные ручьи с глинистых сопок добрались до основного русла, они принесли ветки и листья, и песок, и землю, и всякий иной мусор, который плыл по течению. Берега Глинки лишь изредка переходили в камень – там, где перекидывались мосты или устраивались пристани для лодок заезжих купцов. Изредка богачи, задние дворы которых выходили на речку, устраивали причалы или разбивали сады, укрепляя берега большими валунами. И всё же оставалось ещё много места, где берега Глинки оставались нетронутыми. Разливаясь, она свободно покидала берега и затопляла некоторые улочки.

Впрочем, такое случалось не особенно часто – только в драконью погодку, когда дождь немилосердно хлестал с небес. Где-то в тучах наверняка резвился не один десяток драконов. Они прилетали с севера, захватывая огромным циклоном множество земель королевства.

Бобин Трампель, его королевского величества личный пироженщик второго класса на пенсии, по происхождению полурослик, спешил укрыться от непогоды. Он бежал по лужам, расплёскивая воду в разные стороны красивыми кожаными башмаками с затейливыми пряжками гномьей работы. Эти пряжки он заказывал ещё в бытность свою при дворе, за большие деньги у гномов Иг Бруха. Теперь это было то немногое, что напоминал о его былом высоком статусе. Туфли жали и натирали ноги, потому что обычно полурослики не носят обувь в силу своих особенностей. Их ноги грубы и не нуждаются в защите. Кожа на ногах покрыта жёсткой щетиной, которая превосходно защищает и от мороза, и от жары. Но некоторые, такие как Бобин Трампель, ставили статус в обществе выше удобства и традиций своего народа. Плащ-дождевик Трампеля был плотно застёгнут на кованые пуговицы в виде изящных палиц. От долгого употребления пуговицы блестели, как начищенная рында на корабле.

Погода не уступала. Сейчас было три часа дня, о чём только что возвестил колокол на Уступочной башне. Эта башня была построена ещё во времена расцвета троллей, когда их лучшие каменщики были нарасхват по всему королевству. Тогда бургомистр Терепола и заказал постройку удивительного сооружения, которое бы прославило его родной город. И тролли оправдали звание искуснейших камнекладов того времени. Они смогли возвести сооружение, не похожее ни на одну башню королевства. Камни укладывались таким образом, что создавалась иллюзия волн, вырастающих прямо из мостовой и несущихся в небо. Внутри имелась лестница для обслуживания и помещение для дозорных. А также различные хитроумные штуки вроде мерного колокола, зеркала, пускавшего разноцветные солнечные зайчики, клепсидры и ещё всякого разного. Осенью тут часто зажигали костры из смолистых можжевеловых поленьев, добавляли множество трав, вроде эльфийского оме-ласа, кангосала и онсиэля. И тогда гуляка-ветер разносил по улицам ароматный дымок, забиравшийся в раскрытые окна горожан.

Путь Бобина Трампеля лежал к таверне «Гусак». Это было излюбленное место встречи местных гурманов. Хозяин «Гусака», пузатый варвар по имени Ух, вот уже тридцать лет отменно присматривал за этим местом. В молодости он пришёл в королевство с северных гор в поисках военной славы, да так и осел в Тереполе. Все свои сбережения он вложил в дом, который готовили к сносу. А дальше случилась удивительная история, которую горожане пересказывают в подробностях, смеясь и привирая, всем путникам, которых случится поймать в городе. К Уху пришла толпа варваров, таких же грозных и волосатых, как он сам. Человек сто, не менее – говорят одни. Человек пятьсот, не более – доказывают другие. Бургомистр, напуганный и всклокоченный, уже обмакнул перо в чернила и разогрел сургуч, готовясь послать королю письмо о помощи. И тут выяснилось, что варвары вовсе не собираются нападать на город. Скорее, наоборот. Они дружно взялись за дело и в несколько дней возвели на месте купленной Ухом халупы приличный каменный дом. Он, разумеется, более походил на крепость. В северном понимании, это был уютный, замечательный дом. С тех пор Ух хорошо потрудился, благоустраивая «Гусака». И теперь «Гусак» заслуженно слыл самым уютным местечком на десять городов в округе, где можно было пропустить кружечку тёмного, как черника, эля и покурить длинную вересковую трубочку, пуская ароматные колечки дыма к потемневшим балкам потолка.

Ух и Бобин Трампель были давними друзьями. Они познакомились около двадцати лет назад, когда Бобин вернулся с королевской службы в родной город. Конечно, теперь ему полагалась достаточная пенсия, да и сбережения, накопленные за годы службы и вложенные в мережские торговые бумаги, давали солидный доход. Конечно, теперь он стал уважаемым гражданином, и сам бургомистр вежливо здоровался с ним при встрече. Конечно… Но чего-то не хватало Бобину Трампелю в этой размеренной жизни. Разумеется, он-то знал, чего. Кухни. Нет, своя собственная, домашняя, у него имелась. Обычная и без претензий. Но ему хотелось чего-то большего. Настоящего жара от плиты, шипения котлов, возможности окрикнуть поварёнка и пристукнуть ленивого мальчишку половником. Но главное – возможности торжественно вынести в общий зал своё блюдо, своё кулинарное произведение и наслаждаться ахами и охами и похвалами. И видеть, как все уминают за обе щёки еду и нахваливают повара. Вот поэтому-то Трампель и сдружился с Ухом, у которого к тому времени уже было крепкое собственное дело. О «Гусаке» уже шла добрая молва, и, хотя цены там кусались почище настоящего гусака, и люди, и гномы, и кобольды, и полурослики – ну, словом, вся рабочая прослойка – охотно шли к Уху. Жаловали заведение и эльфы разных мастей, и полудраконы, и эттины, и кентавры. И Бобин Трампель предложил Уху свои услуги: нет, не за деньги – просто за удовольствие постоять у плиты и вспомнить былые славные деньки при королевском дворе. И когда такой именитый повар стал готовить в «Гусаке», известность таверны намного выросла.

По договору Бобин готовил в «Гусаке» по средам, пятницам и, иногда, субботам. В другие дни на кухне хозяйничал высоченный шеф-повар кобольд Мал Грински. В помощь обоим шефам также были приданы два поварёнка. Обычно, подучившись год или два, ребята сбегали на поиски лучшей доли в города покрупнее. Ух не винил их – не таким ли точно был и он когда-то? Если мальчишка проявлял зачатки ума и таланта к готовке, Ух царапал на куске кожи короткое предложение о том, что он, владелец «Гусака» Ух, держал в поварятах такого-то и остался им доволен. Такие записки, если и не служили пропуском в верха кулинарного мира, то всяко имели свой вес и на первое время в незнакомом городе служили добрую службу.

На текущий момент в «Гусаке» помогал мальчишка из людей по имени Грег, вихрастый малый с руками и ногами, вечно болтающимися, будто на шарнирах. Вторым был гнас[1] Роб от Отч, которого для простоты звали Робчиком. Гнасы в стародавние времена произошли от ассимиляции нескольких рас, теперь уже и не припомнить каких. Наверняка людей и гномов, раз они все поголовно были кряжистыми, крепкими и большеносыми, при этом лишёнными какой бы то ни было растительности на лице. Ещё гнасы имели красный цвет кожи, кто делало их похожими на арзимаров[2]. Однако, твёрдые ногти на руках, более походящие на когти, и глаза с вертикальным зрачком наводили на мысль о ком-то ещё в их родословной.

Сегодня был четверг, и Бобин Трампель вполне мог сидеть себе дома и потягивать глинтвейн из любимого бокала сильяжского стекла в виде бочонка с наплывами янтаря. Изумрудное стекло и жёлтый янтарь создавали замечательные оттенки вкупе с коричнево-карминным глинтвейном, пузырящимся на поверхности. Да к тому же, драконья погодка загнала многих по домам. Наверно, только стражники центральных Купеческих врат да дозорные на башнях вышли на дежурство и мокли под проливным дождём. Зачем же почтенному гражданину топтаться по скользким булыжникам и плестись по хмари? Но именно поэтому Бобин и накинул тёплый плащ-дождевик, одел туфли с гномьими парадными пряжками и вылез из дома. Именно в такую погоду ему захотелось дружеского веселья и застольных разговоров. Итак, он преодолел путь от своего дома до «Гусака» и подошёл к тяжёлой двери из палисандра, окованной медными вставками и вензелями.

«Гусак» всё-таки строился с умом и более, как жилой дом. Открывая входную дверь, посетитель не сразу попадал в общий зал, а останавливался в прихожей, где располагался охранник. Сегодня дежурил Омб, соплеменник Уха, здоровенный рыжий детина, обвешанный амулетами с ног до головы. Бобин дружески кивнул варвару, а Омб дружески рыкнул и обнажил в улыбке сорок четыре крепких зуба. Кто желал, мог оставить на попечение Омба плащи и трости. Бобин отдал дождевик и прошёл в общий зал. Посетителей было очень мало. Точнее было бы сказать, что посетителей почти не было. Бобин Трампель остановился и благожелательно осмотрелся. За стойкой протирал бокалы Ух. Завидев Бобина, Ух расплылся в улыбке.

– Дорогой мой, – грудным басом воскликнул Ух. – Как ты вовремя! Я как раз думал о тебе и о двух замечательных кружках эля, которые просто просятся выпить! Представляешь! Просто просятся! На них так и написано: «Выпейте нас скорее, Ух и Бобин».

– Здравствуй, дорогой друг, – степенно ответствовал Бобин. Он спустился на три ступеньки и подошёл к барной стойке, обошёл её и дружески крепко пожал лапищу тавернщика. Для этого, правда, ему пришлось, как обычно высоко поднять собственную руку, ибо в Бобине было шесть пядей роста, а в старом варваре – десять с половиной. Чтобы готовить, Бобину приходилось одевать котурны высотой не менее пяди. Впрочем, это была ничтожная плата за удовольствие заниматься его любимым делом.

– Рад видеть вас в добром здравии, – раздался из-за коротеньких двустворчатых дверок голос Мала Грински. Двери в три пяди высотой висели ровно посередине дверного проёма, так, что любой мог посмотреть внутрь кухни, где в ароматном дыму управлялся шеф-повар. Множество светильников в прочных медных кожухах с прозрачным сильяжским стеклом освещали кухню. В общем зале висели лампы попроще. Посреди на колесе-люстре располагалось многое множество свечей, освещающих рыжим магическим светом помещение.

– Здравствуй, дорогой мой, – ответствовал Бобин. Затем он снова повернулся к Уху:

– На редкость примечательная погода сегодня.

– Очень примечательная, – хохотнул варвар. – Препоганейшая погодка.

– Да, дует весьма и весьма. Почти шторм. Пробирает до костей.

– Плевал я на ветра, – перебил Бобина варвар, – у нас такие дома в горах три четверти года. А снега лежат высотой с ратушу. Плевал я. А вот что посетителей всех эта драконья погодка разогнала – пррррепогано!