– Да?!
– Доктор Потбери. Это вы, Рэндалл?
– Да-да, поднимайтесь скорее!
Еще не прекращая говорить, он уже нажал кнопку электронного замка.
Когда Потбери наконец появился, Рэндалл уже ждал его у открытой настежь двери.
– Входите же скорее, доктор! Входите, входите!
Потбери кивнул и протиснулся мимо него в прихожую.
– Где больная?
– Вон там. – Рэндалл с нервной поспешностью провел его в спальню и, пока Потбери осматривал лежащую без сознания пациентку, напряженно склонился над женой с другой стороны кровати.
– Что с ней? Она поправится? Скажите, доктор…
Потбери с кряхтением выпрямился и ответил:
– Если вы наконец соблаговолите отойти подальше от кровати и перестанете распускать нюни, то, возможно, мы очень скоро все выясним.
– Ой, простите! – Рэндалл отскочил назад и устроился в дверном проеме. Потбери достал из саквояжа стетоскоп, несколько секунд послушал с невозмутимым выражением лица, передвинул инструмент и послушал еще немного. Наконец он убрал стетоскоп обратно в саквояж, и тут Рэндалл наконец счел возможным подойти поближе.
Но Потбери не обращал на него ни малейшего внимания. Большим пальцем руки он приподнял ей веко и взглянул на зрачок, потом приподнял ей руку так, что она свесилась с края кровати, и постучал кончиками пальцев возле локтя, потом выпрямился и несколько минут безмолвно смотрел на Синтию.
Рэндалл готов был разрыдаться.
Потбери проделал еще несколько странных, едва ли не ритуальных процедур, которые всегда проделывают с больными врачи. Некоторые из них Рэндалл вроде бы понимал, другие – совершенно нет. Наконец он внезапно заявил:
– Что вы делали вчера вечером… после того, как ушли от меня?
Рэндалл принялся рассказывать. Наконец Потбери с умным видом кивнул.
– Этого я и ожидал… это наверняка последствия потрясения, которое она пережила сегодня утром. Причем это чисто ваша вина.
– Моя, доктор?