– Нет ничего позорного в том, чтобы остановиться в этой точке. Никакой вины, никаких вопросов. Мы выходим перед рассветом… я хочу, чтобы ночью вы все подумали. Я хочу, чтобы вы все были уверены. Никакого давления, никаких ожиданий. Что бы вы ни решили, со мной все будет в порядке. Я большая девочка, со мной все будет нормально.
Она развернулась и двинулась к выходу из комнаты, но задержалась, прежде чем повернуть ручку. Она взглянула на них через плечо.
– Что бы вы ни решили, знайте, что я всегда буду любить вас, ребята.
Она вышла за порог.
Глава седьмая
Лилли так никогда и не узнала наверняка, что было сказано тем вечером в зале совещаний в доме священника после ее ухода. Впрочем, у нее были свои теории на этот счет. Томми и Норма, вероятно, вступили в яростные дебаты о продолжении миссии, обсуждая все «за» и «против». Джинкс, наверное, просто сидела и молчаливо слушала с гримасой отвращения на лице. Может, Майлз предложил проголосовать – Майлз Литтлтон, профессиональный угонщик автомобилей, голос разума. Лилли не ждала, что Норма продолжит миссию. Другое дело Джинкс и Томми – совершенно точно кандидаты на то, чтобы остаться в деле. Но вот Майлз был темной лошадкой – от него стоило ожидать чего угодно.
Бывший бандит из детройтских трущоб, водила грабителей и преступников всех мастей, молодой человек, представляющий собой живое воплощение Настоящего Хулигана, с золотым сердцем. Все – от его добрых глаз с длинными ресницами до его аккуратной козлиной бородки – все его лицо отражало главное противоречие жизни. Он – добрая душа, оказавшаяся в жестких условиях. Он без колебаний применил бы насилие, возникни такая необходимость, но по складу психики он не испытывал тяги к этому. Из-за всего этого было невозможно предугадать, что Майлз будет делать следующим утром.
Той ночью Лилли мучилась неопределенностью, когда улеглась в постель в небольшом бунгало, расположенном рядом с домом Эш, и тщетно пыталась немного поспать. Ей нужно было отдохнуть независимо от того, что решит ее команда. Но сон будто упирался и не шел в ту ночь. Одиноко стоящее бунгало почти без мебели, до потолка забитое разными припасами и консервами, будто вздрагивало и замирало в пронизанной лунным светом темноте, пока Лилли металась и вертелась. Периодически она проваливалась в сон, и ей снилось падение – падение с самолетов, с отвесных скал, падение с мостов, со зданий и с обрывов.
Следующим утром, сразу после рассвета, она встретилась с Эш во дворе, поросшем травой, напротив продовольственного магазина Уильямса. Двор граничил с массивными воротами на северной оконечности городка, и в предрассветной темноте силуэты телеграфных столбов, дорожных знаков, баррикад и блестящей колючей проволоки, вьющейся по верху стены, выглядели нереальными, словно вырезанными из картона в трехмерной книжке. Небо было таким серым, мертвым и размытым, каким обычно бывает прямо перед рассветом, и в воздухе чувствовался бодрящий холодок.
Оглядывая пустынный двор, Лилли на мгновение осознала, что с этого момента она будет одна. Она помогла Эш вывести трех выживших лошадей, и они запрягли самую крупную и крепкую из них, Стрелу, в старый, побитый ржавчиной переделанный фургон «Вольво», с которого сняли все ненужное и убрали лобовое стекло, чтобы сквозь него протянуть упряжь. Багажник был заполнен оружием, боеприпасами и провизией. Лилли собралась было что-то сказать, но ее окликнул голос сзади.
– Только не говори, что заставишь меня ехать на одной из этих полудохлых кляч.
Лилли обернулась и увидела Джинкс и Томми, одетых в разгрузки, с кобурами, хлопающими по бедрам, и с тяжелыми вьюками на плечах. Лилли испытала невероятное облегчение, прочистила горло и сказала:
– Прости, Джинкс… нам потребуются мускулы Стрелы. Томми, поедешь со мной в повозке?
Джинкс забросила свой вьюк на ближайшую лошадь, заставив ее захрапеть и попятиться. Она тихо прошептала что-то животному, потрепав его по холке и погладив гриву. Затем вытащила моток скотча, нагнулась и стала обматывать серебристой лентой копыта коня. Эта мера не спасет его от стаи мертвецов, но укус хотя бы одного ходячего отразит.
Лилли подошла к Джинкс, положила руку ей на плечо и очень мягко сказала:
– Спасибо… Я тут на секунду испугалась, что потеряла вас.
– Ты думала, я пропущу все веселье? – Джинкс продемонстрировала свою фирменную кривую улыбочку.
– Ладно тебе, Лилли, – послышался голос сзади. Она развернулась и посмотрела на Томми, который, сунув руки в карманы, застенчиво смотрел в землю. – Прояви к нам хоть немного доверия.
Лилли потянулась к Томми и коснулась его волос:
– Я больше никогда в вас не усомнюсь.