Тень призрака

Горизонт постепенно расширялся: море словно погружалось все больше и больше; гребни волн сгладились в ровную поверхность. Летчикам стало трудно дышать: значительно поредевший воздух с трудом поддерживал аэропланы, пропеллеры которых теперь храпели от быстрого вращения. Благодаря уменьшению сопротивления, моторы работали с опасной быстротой. Легкий слой облаков, быстро перерезанный аэропланом, скрыл от Герлиса море. Его упорный противник продолжал подниматься. В течение одной секунды мысль отплаты мелькнула в голове Анри.

Кто мешал ему, в свою очередь, напасть на «Желтую птицу», опрокинуть, уничтожить ее. Но молодой человек отбросил эту мысль: неужели же он станет убийцей!

Убийца… Но разве он не мститель. Не долг ли его наказать похитителя. Разве он не имеет права напасть на убийцу своего отца, как на свирепого хищника.

Но неожиданное событие прервало эти размышления. Под все возрастающей центробежной силой, вызванной бешеной работой моторов, пропеллер «Желтой птицы» разлетелся вдребезги, разрывая в то же время и стойки.

Безумное вращение раненого животного… резкая жалоба истерзанного металла — и аэроплан противника стал падать с безумной быстротой, едва задерживаемый остатками крыльев…

— Но в таком случае… если он случайно утонет… следы преступления исчезнут вместе с совершившим его. Не останется никакого доказательства происшедшей в Морбигане драмы. Герлиса могут не признать изобретателем чудесной воздушной машины; скорее теперешний его противник будет зачислен в почетный список героев-изобретателей.

Мысли эти пронеслись в голове Анри Герлис с быстротой молнии. Гений его отца может быть доказан только одним свидетельством: сознанием незнакомца; нельзя допустить чтобы он погиб.

Свернув крылья «Синей птицы», он упал, словно камень, по направлению к «Желтой птице». С быстротой болидов прорвали оба аэроплана слой облаков. Внизу появилось снова море, точно взметнувшееся им навстречу. Но вот «Синяя птица» уже под «Желтой». Герлис снова начал маневрировать и, описав фантастичную по своей смелости и точности дугу, его машина на сотую часть секунды коснулась «Желтой птицы». Но этого мгновения было достаточно. Совершенно вывесившись из своего сиденья, за которое он придерживался одной рукой, Анри наклонился вперед, стальной рукою схватил полубесчувственного врага, вытащил его из разбитого аэроплана и бросил на дно собственного аппарата.

Слегка побледневший от сделанного усилия, Анри снова направил аппарат к берегу в то время, как «Желтая птица» скрылась в волнах.

Анри привезет доказательство… Но что это. Внезапно он стал терять чувства. Грубые руки душили его, заставив бросить и руль и контрольную кнопку. Соперник пришел в себя и предательски пытался сбить с ног Герлиса. Борьба в воздухе возобновилась, но на этот раз еще более ожесточенная, еще более опасная. Опомнившись от неожиданного нападения, Анри снова выпрямился и, будучи сильнее своего противника, сбросил его в море.

Тем временем, никем неуправляемая «Синяя птица» снизилась. Она перевернулась и увлекла за собою Анри в морскую пучину.

………

Несколько часов позднее торпедная лодка № 136 подобрала на поверхности воды уцепившегося за обломок, с раной в голову Анри Герлиса. Соперник же его так и не был найден.

Фр. Поуэр

Вампир

Я собирался позавтракать, когда ко мне принесли следующую записку моего старого приятеля, Джорджа Викерса:

«Дружище Чарли! Я был бы рад, если бы вы нашли возможным притти ко мне сегодня вечерком. Думаю, что я буду иметь возможность показать вам кое-что интересное. Наш общий друг, доктор Вэн, также приглашен мною на этот вечер. Ваш Дж. Викерс.»

Надо заметить, что Джордж уже много лет занимался разного рода научными изысканиями. Его слабою стрункою было электричество, которое он называл «силою будущего», уверяя, что мы стоим только на пороге к утилизации электричества и что в дальнейшим применение его для разнообразнейших целей перевернет весь мир, изменит в корне все взаимоотношения, пересоздаст существующие условия жизни.

Говоря по совести, очень часто Викерс приглашал нас такими же точно записочками, как вышеприведенная, и всегда показывал нам кое-что интересное, производил какой-нибудь поражавший нас эксперимент, объяснял какое-нибудь непонятное явление.

Само по себе разумеется, что в назначенный час я был в маленькой гостиной моего ученого приятеля, где застал и третьего члена нашего небольшого, тесного кружка, именно доктора Вэна.