«Повесить меня?» При этой мысли Альберт вздрогнул.
– Ты же не думаешь, что они действительно… – Но, разумеется, он думал. Иначе не стал бы говорить. – И как вы этому помешаете? Вы вечно смотрите на все свысока! Не хочу показаться невежливым, но поймите, вас всего двое –
Ройс встал между ним и дверью, его лицо оказалось совсем близко от лица Альберта. Вор заговорил едва слышным голосом, почти шепотом:
– Люди короля
Альберт не шелохнулся. Он почти не дышал, а Ройс продолжал изучать его, словно кошка, которая надеется, что мышь попробует сбежать.
– Нам действительно пригодится твоя помощь, Альберт, – сказал Адриан таким добрым, человечным голосом, что Альберт окончательно запутался. Это были очень странные люди. – Обещаю, мы тебя прикроем. Если с тобой что-нибудь случится, мы будем рядом.
Когда виконт наконец ответил, его голос был тихим, прерывистым и немного более высоким, чем обычно, словно он выталкивал из себя каждое слово.
– Что я должен сделать?
– Вот и молодец.
Адриан хлопнул его по плечу и увел подальше от Ройса и от двери.
– Что ему нужно сделать, Ройс?
– Выясни, где держат Гвен и девочек. Узнай все, что сможешь. Если услышишь что-нибудь – что угодно – насчет их казни или освобождения, возвращайся сюда со всей скоростью, которую позволят твои новые туфли. Понял?
Альберт кивнул.
– Ладно.
– Если я прав, нам ничего не придется делать.
– А если ты ошибся? – спросил Альберт, сомневаясь, что хочет услышать ответ.
– Тогда нам с Адрианом придется ее вытащить. Надеюсь, до этого не дойдет.
– Я тоже, – откликнулся Адриан.
Они собирались
За исключением пятен сажи, пепла и струек дыма, комната была такой же, какой Амрат ее покинул. Ничего не сгорело – ни ковер, ни лебединое зеркало, ни постель, на которой под одеялами лежала Анна и словно спала. Если бы вражеская армия проломила стены, он мог бы осознать ее смерть, вскочить на лошадь, схватить топор и помчаться вместе с вихрем. Но это… Невидимое чудовище проникло в их спальню и задушило его милую Анну. Зверь, запах которого он мог ощущать до сих пор, чей яд вдыхал, сжимая ее в объятиях.