– Я из небольшой деревушки, – сказал Адриан. Наклонился к фонтану, набрал воды в ладони и вымыл лицо. – Но лорд верховный констебль – это что-то вроде главного шерифа, верно?
– Да, – ответил Альберт.
Они стояли в тени статуи короля-всадника на Дворянской площади. Солнце пригревало, и Альберт тоже окунул руки в фонтан и промокнул лицо в изящной манере, соответствовавшей кружевным манжетам.
Адриан вздохнул.
– Что? – спросил Ройс.
– Может, дело в этом городе, а может, в севере в целом. Мы ему не нравимся. Знаешь, моя нога совсем недавно перестала болеть. – Он посмотрел на Альберта. – Когда мы были здесь в последний раз, почти год назад, меня ранили, и бедро болело всякий раз, как шел дождь. Всего несколько недель назад я понял, что дождь идет – а бедро не болит. В первый раз… и теперь.
– Теперь что? – с недоумением поинтересовался Альберт, но Адриан промолчал.
Ройс смотрел на замок. Шпили башен возвышались над стеной, отбрасывая на вечернюю площадь длинные тени. Нелепый ров больше напоминал тихий пруд с кувшинками, рогозом, ярко-зеленой тиной и стрекозами. Ворота были открыты, опущенный мост походил на высунутый из распахнутой пасти язык. На той стороне моста стояли два стражника, которые допрашивали всех входивших. Таких было немного. Каждый показывал письмо. Вызов? Приглашение? Удостоверение личности? Может, и то, и другое, и третье.
– Альберт, что ты знаешь о лорде Эксетере? – спросил Ройс.
– Саймон Эксетер, сын Винсента Эксетера и Мари Эссендон, тетушки короля Амрата. Эксетеры, как и Эссендоны, Пикеринги, Реды, Валины и Джерлы, – потомки подписавших хартию, которая создала королевство в… э-э… – Альберт задумался.
– Мне не нужны даты.
– Отлично, я в них путаюсь. Скажем, это было очень давно. В любом случае, эти шесть семейств составляют благородные дома Меленгара. Эксетер правит Восточной маркой. Очень важное владение, врата королевства и оплот против вторжения с востока. Точнее, любого вторжения, поскольку Восточная марка контролирует главный путь с севера на юг.
– Давай о самом Эксетере, – велел Ройс, отводя взгляд от замка и осматривая площадь.
Ее окружали трехэтажные дома аристократов, стоявшие вплотную и образовывавшие высокую стену, преимущественно из камня. Ворота вели в небольшие внутренние дворы. Каждый особняк чем-то выделялся, красивые окна и крашеные фасады соперничали друг с другом. Разодетые в бархат люди с кубками поглядывали на всех с балконов сверху вниз.
– Саймон… настойчив, – проговорил Альберт. – Мне лично он никогда не нравился. Полагаю, остальным тоже. Определенно заносчив, а также самоуверен до необычайности. Понимаете, его мнение – всегда верное. Если ты не согласен, он оскорбляет и унижает тебя. Коротко говоря, он тиран. Не любит имперцев, ненавидит Уоррик – точнее, ненавидит почти весь юг, а может, и целый мир, кто знает. По слухам, с королем он не ладит.
– Как это?
Альберт пожал плечами.
– Когда ты беседовал со своим приятелем-аристократом, он упоминал какие-то недавние события?
– Само собой, торжество. Печальные новости, что цены на парчу взлетели до небес. Идет торговая война с Уорриком, и, как обычно, первой страдает мода. Он также упомянул, что невозможно найти хорошего лакея. Дареф любит молодых людей и регулярно их меняет. Говорит, это не дает крови застояться. О… – Альберт поднял палец. – Старый канцлер Уэйнрайт скончался, и на его место назначили Перси Брагу, какого-то чужака с юга. Если верить Дарефу, это назначение
Он досадливо покачал головой.