– Хорошо, но вернемся к тому, на чем ты закончил. Итак, он начал терять рассудок, – напомнила она.
– Да. Он начал считать себя богом. И почему нет? Истовая вера в собственную божественность определенно давала ему возможность управлять поистине божественными силами.
Алисса с трудом сглотнула.
– Например? О чем речь?
– Речь о неизмеримой мощи. Переход Аль-Йада к его нынешним возможностям занял около шести месяцев – до того, как произошел прорыв. А дальше ни один из имеющихся у нас приборов не мог вынести того напора силы, которой он владел. Он мог по своей воле направлять нулевую энергию куда угодно, в невероятно широком диапазоне. Если бы он захотел, то смог бы, ничуть не напрягаясь, питать электрические сети всех США.
Крафт мрачно покачал головой:
– Но зато, честно скажу тебе, напрягся я. Меня это пугало. Он начал с пылкой страстью штудировать исламские писания и утверждать, что он – Длань Всевышнего, способная владеть силой Аллаха. И он действительно был на это способен. Вероятно, сумасшедшему это сделать легче – если он действительно сумасшедший.
– Хорошее замечание.
– А потом он окончательно сорвался с цепи. Он был зол на меня за то, что я не хотел помочь ему стать еще сильнее. И я постоянно настаивал на опытах, которые его раздражали. Он начал разглагольствовать о каре для нечестивых. Все чаще и чаще вел разговоры о джихаде. Я спешил найти способ справиться с ним, но потерпел неудачу.
Алисса слушала, точно зачарованная. Если бы сейчас посреди их стола приземлилась летающая тарелка с инопланетянами, она не заметила бы этого.
– Последние остатки здравомыслия покинули Аль-Йада, и он уничтожил весь наш лагерь. Его целью было убить единственных людей на земле, которые знали, что происходит. И которые могли – вряд ли, но кто скажет точно? – когда-нибудь суметь бросить вызов его мощи.
– Но у него ничего не получилось, верно?
Крафт заметно поник.
– Отнюдь, – в ужасе прошептал он. – Получилось. Все остальные были убиты.
Несколько секунд он старался взять свои эмоции под контроль, и лишь потом продолжил глуховатым, напряженным голосом:
– Аль-Йад направил энергию такой силы, что она пробила их щиты и испарила самих людей. Они были уничтожены мгновенно. Я был самым сильным, и каким-то образом мой разум, мой щит сумел выстоять против него. Но я знал – точно знал – что долго не продержусь. И у меня не было атакующих способностей, чтобы нанести ему ответный удар. Поэтому я прибег к блефу. Я притворился, будто мне стало скучно. «Мы можем так мериться силами хоть до конца времен, – сказал я. – Но я неуязвим. Даже для тебя».
– Поскольку ты здесь, живой и здоровый, полагаю, он купился на это.
– Купился. Но более того, я сказал ему, что уже достиг той же критической точки, которую перешел он. Что вскоре я смогу владеть энергией нулевого поля не хуже, чем он, и поэтому он никогда не сможет меня убить. Но мне нужно было заставить его отступить. Поэтому я сказал ему – пусть идет и делает что хочет, использует свою мощь как может. Добивается богатства, славы и женщин. Создает религию, изумляет последователей своими способностями. Но пусть знает, что я распознаˆю его работу где угодно. Поэтому я предупредил его: если мне станет известно, что он использовал свою силу для терроризма – массовых убийств или массовых разрушений, – если он убьет кого-либо из мировых лидеров, то я приду за ним. Я заявил, будто знаю способ за короткое время стать сильнее, чем он, и, если он сделает что-то подобное, я его убью. Я сказал это со всей убежденностью, какую мог изобразить, а он питал уважение к моему разуму и учености.
– И это объясняет, почему он создал культ и угрожает уничтожить изрядную часть мира, но в действительности не делает этого. Хотя трудно поверить, что этот блеф все еще действует, учитывая сумасшествие Аль-Йада.
– Согласен. Нам повезло, но вечно это продолжаться не может. С той самой стычки я скрывался, поэтому он не мог узнать, совершил ли я тот прорыв, о котором говорил. Не мог он и узнать, насколько близок был к тому, чтобы сломать мою оборону. Но мое существование – единственное, что сдерживает его.